Спасение Шарпа - [2]

Добравшись до того места, где их ждал Шарп, рота села у тропы. Теперь под командованием Шарпа, благодаря прибытию новобранцев из Англии, находились пятьдесят четыре рядовых, и недавно прибывшие выделялись на фоне остальных своими ярко-красными мундирами. Формы остальных выцвели на солнце и были настолько густо залатаны коричневой домотканой тканью, приобретённой у португальцев, что со стороны солдаты больше походили на бродяг. Слингсби, конечно, это возмущало.

- Благодаря новым формам, Шарп, люди будут выглядеть более нарядно, – с энтузиазмом тявкнул он. – Прекрасное новое сукно придаст им шику! Мы должны заказать новые формы!

Проклятый дурак! Новые формы прибудут в назначенное время, вероятнее всего, зимой, и не было никакого смысла требовать их раньше срока. К тому же людям нравились их старые, удобные куртки и французские ранцы из бычьей кожи. У новеньких были британские ранцы производства Троттерса, перехватывающие грудь ремни которых во время длинного перехода сжимают рёбра, словно раскалённые железные обручи. Французские ранцы намного удобнее.

Шарп подошёл к роте и приказал каждому из новичков показать ему фляжку. Как он и ожидал, все фляжки оказались пусты.

- Вы – чёртовы дурни! – заявил Шарп. – Вы должны знать меру! Пить по глотку! Сержант Рид!

- Сэр? – одетый в красный мундир сержант-методист Рид поклонился Шарпу.

- Не давать им воды!

- Так точно, сэр, так точно.

К концу дня новичкам будет трудно дышать, потому что в горле пересохнет, как в пустыне, но больше они не совершат подобной глупости. Шарп спустился вдоль колонны к арьергарду.

- Никто не отстал, Шарп, – доложил Слингсби с рвением, достойным терьера, вынюхивающего крысу и ожидающего награды от хозяина. – Мы с господином Илиффом их уговорили.

Шарп промолчал. Он знал Корнелиуса Слингсби, коренастого осанистого коротышку, пышущего энергией, всего неделю, но уже ненавидел настолько, что готов был убить. Никакой особой причины для ненависти не было, если, конечно, не считать серьёзным основанием внешность. Всё в Слингсби раздражало Шарпа: плоский, как лопата, затылок, выпуклые глаза, чёрные усы, полопавшиеся сосудики на носу, фыркающий смех и раскоряченная походка. Когда Шарп вернулся из Лиссабона, он обнаружил, что его лейтенанта, надёжного парня Роберта Ноулзаа назначили адъютантом полковника, а на его место прибыл Слингсби.

- Корнелиус имеет ко мне некоторое отношение, – неопределённо выразился о нём подполковник Уильям Лоуфорд. – Вы найдёте его прекрасным товарищем.

- На самом деле, сэр?

- Он поздно начал служить, поэтому он всё ещё лейтенант, – продолжал Лоуфорд. – Ему, конечно, присвоен чин капитана, но он остаётся лейтенантом.

- Я служу давно, сэр, но всё ещё лейтенант, – ответил Шарп. – Назначен капитаном, конечно, хотя остаюсь лейтенантом.

- О, Шарп! – рассердился Лоуфорд. – Никто не знает больше меня о ваших достоинствах. Если бы была капитанская вакансия…

Окончание фразы повисло в воздухе, но Шарп отлично знал, что не было досказано. Он стал лейтенантом, и это уже было чудом для неграмотного рядового; ему присвоили в качестве поощрения звание капитана, хотя на самом деле он оставался лейтенантом. Продвинуться по службе он мог, если бы купил освободившуюся капитанскую вакансию или при содействии Лоуфорда, что гораздо менее вероятно.

- Я ценю вас, Шарп, но также надеюсь и на Корнелиуса, - продолжал Лоуфорд. – Ему тридцать. Возможно, тридцать один. Он стар для лейтенанта, но командир дотошный и въедливый, и у него есть опыт.

Оказывается, до того, как попасть в Южный Эссекский, Слингсби служил в Вест-Индии, в 55-м полку, где жёлтая лихорадка косила офицеров, поэтому быстро получил капитанский чин, и командовал, как назло, лёгкой стрелковой ротой. В результате получалось, что он настолько же компетентен в военной службе, как Шарп. Может, это и было верно, но военного опыта Слингсби не имел.

- Я хочу, чтобы вы взяли его под своё крыло, – закончил проникновенную речь полковник, – помогли подняться, а, Шарп?

«Помог побыстрее лечь в могилу, ага!» - думал со злостью Шарп, но вынужден был оставить свои мысли при себе, и сейчас изо всех сил старался скрыть неприязнь, потому что Слингсби указывал на телеграфную станцию:

- Мистер Илифф и я - мы видели там людей, Шарп. Думаю, около дюжины. И на одном, вроде бы, синяя форма. Там ведь не должно никого быть, верно?

Что прапорщик Илифф, недавно прибывший из Англии, что-то там заметил, Шарп сомневался. Сам Шарп увидел на вершине людей и лошадей ещё пятнадцать минут назад и размышлял, что незнакомцы там делали, если официально телеграф считался заброшенным. Обычно на подобных станциях было несколько солдат, охранявших гардемарина из военно-морского ведомства, который с помощью чёрных воздушных шаров, поднимая их вверх или опуская вниз на высокой мачте, передавал сообщения от одного конца Португалии к другому. Но французы уже захватили цепь подобных станций на севере, британцы отступили далеко от этих холмов, а эта станция уцелела. Не было смысла оставлять телеграф лягушатникам, чтобы они использовали его в своих целях, и потому роту Шарпа выделили из состава батальона и дали простое задание сжечь телеграф.