Спасение царя Федора - [13]

– Люди, способные править Русью в интересах самой Руси, – сказал я, – в то время когда Федор Борисович будет царствовать, имеются у Русской Православной Церкви. Государство требует от вас принести в жертву всего одного митрополита – одного из тех, чьи кафедры за время их правления сделались процветающими, а сами они полны благочиния и мыслят единообразно с новым государем. Этот митрополит должен будет занять пост главы правительства, оберегая ранимого царя от столкновения с суровой реальностью, и начать управлять московским царством во имя благоденствия всех его жителей и торжества православного христианства и русской государственности. Чем, например, плох митрополит Казанский и Астраханский Гермоген?

– Я вас понял, Сергей Сергеевич, – кивнул патриарх Иов, – а теперь, если вы позволите, я предпочел бы в тишине подумать о том, что вы мне сказали. Рациональное зерно в этом, конечно, есть, но прежде чем я дам свое согласие или откажу, я должен все хорошенько обдумать.

Вот так и завершился наш визит к патриарху Иову. Но в том случае, если он даст свое добро на русского кардинала Ришелье, мать и дядей от юного царя придется удалять, причем случиться это должно будет как бы само собой, или же этим займется митрополит-премьер, который найдет для них свои божественные аргументы.

Двести шестидесятый день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, он же тридевятое царство, тридесятое государство, Башня Силы.

Нарзес, личный посланец ромейского императора, препозит священной опочивальни и экзарх Италии.

Все смешалось в голове у бедного армянина – переправа через зимний Дунай, и тут же дыра в ткани Мироздания – и здравствуй, иной мир, тридевятое царство, тридесятое государство, по сравнению с которым даже Персия – да что там Персия, даже Китай или Индия, о которых в Константинополе мало кому было известно, казались родными и близкими. Страна вечного зноя и источающих мирру и ладан огромных деревьев была также замечательна гигантскими трехрогими животными, которых тут употребляли для тяжелых работ и в пищу, а еще местными жителями – точнее, жительницами – имеющими острые, как у животных, ушки. Некоторые из них были мускулистыми огромными великаншами ростом в полтора раза выше Нарзеса, вооруженными двуручными мечами и составлявшими у Сергия полки катафрактириев – и было таких воительниц столь много, что посланец константинопольского автократора понял, что идея воевать Артанию тем сбродом, который можно собрать по ромейским гарнизонам, и отрядами федератов – абсолютно безумна.

Стачала атакующие плотными клиньями тяжелые катафрактарии сомнут и прорвут ряды византийского войска, впуская в разрывы легкую кавалерию, которая разделит его армию на несколько изолированных частей, атакует лагерь и обоз… Впрочем, набранный черт знает где сброд побежит сразу после прорыва первой линии, и тогда легкая кавалерия князя Артании в безумной атаке будет рубить бегущих, не оставив в живых ни одного человека. Неплохой полководец, Нарзес не мог не признать, что бронированная кавалерийская лава на массивных дестрие, летящая в атаку в тяжелом галопе*, от которого содрогается земля, одним своим видом способна испугать и обратить в бегство даже бывалых воинов.

И это если не считать мощной магии, применяемой воинами Серегина в огромных количествах, и ужасных стальных зверей, нечувствительных к копьям, мечам и стрелам, способными прорвать любой строй и разрушить любую крепостную стену, а уже за ними в плотном строю непрерывной стеной пойдет в атаку тяжелая и легкая кавалерия. И тогда, как при аналогичном случае говорили галлы старикам-римлянам: «Горе побежденным».

Историческая справка: Византийские и персидский катафрактарии и клибанарии, не имеющие настоящих стремян, атаковали разреженным строем мелкой рысью на небольшой скорости и опрокидывали противника не массой таранного удара общей массы лошади и всадника, помноженной на скорость галопа, а ударом длинного копья, наносимого двумя руками сверху вниз.

К тому же, посланец Юстиниана, избегавший пересекаться с помолодевшими до безобразия Велизарием и Антониной, с удовольствие встречался в местной библиотеке с Прокопием Кесарийским… а где еще, как вы думаете, можно было еще найти такого завзятого книжника как не там? От Прокопия он со священным ужасом узнал, что все, что им было нафантазировано, оказалось святой и истинной правдой. Правдой была и Третья империя, которой служил Сергий, и имевшиеся у князя Артании большие полномочия, но только полученные не от тамошнего императора, а от самого высокого начальства во всех мирах, перед которым трепещет даже сам Юстиниан. Вон тот подтянутый моложавый священник является тут законным представителем этого господина, и именно через него Сергий получает все приказы и распоряжения, а иногда и вполне ощутимую поддержку. Также оказалось правдой и то, что Сергий из рода Сергиев совсем не желает войны с ромейской империей, но если его вынудят, то он не остановится ни перед чем ради достижения окончательной победы. Ярость его смертоносна, а сила его безмерна; и горе тем, кто становится на пути у него и его господина. Обычно от них остается только прах, пепел и скрежет зубовный.