Спасательный корабль - [14]

Он ощутил жалость к ней. Если жизнь была нелегка для рабочего, воспитанного в семье Адель, то куда тяжелей она была для полукровок, незаконнорожденных. Им не было места среди Адель, и ходили слухи, что рабочие тоже ненавидели их.

– Извини, Байсет,– сказал он мягче,– но твои вопросы становятся слишком личными.

– Я спрашиваю вас не от себя лично,– сказала она, и ее бледные глаза блеснули подобно льдинкам под лучами солнца, пробившимися сквозь серые тучи.– Я говорю от имени Полиции.

Джайлс похолодел, но внешне ничем не выдал своего состояния.

– Вижу,– спокойно сказал он.– Это, конечно, меняет дело. Однако, ты утверждаешь нечто странное. Что может делать революционер на Бальбене? Ему следовало бы оставаться на Земле, где он был бы полезен своей организации.

– Мы тоже этого не знаем,– сказала она.– Но это факт, что многие пограничные миры куда менее охотно, чем следовало бы, сообщают земной полиции о прибывших преступниках. Взять хотя бы тот случай с вашим приятелем Полем Окэ – он тоже, видимо, перебрался на один из таких миров.

«Итак,– подумал Джайлс,– полиция присоединилась к Окэ-Фронту в предположении о местопребывании Поля. Это значит, что он должен найти его раньше полиции, иначе у него не будет шансов убить Поля. Полиция не может нанести ущерба преступнику, и не им пытаться побороть волю и могучий интеллект урожденного Адель, тем более Поля. Под охраной полиции он останется в живых, как символ рабочей революции, которая свершится его именем».

– Вот как? – наконец сказал он.– И как же он туда попал?

– Ему помогли люди «Черного Четверга». Фактически их человек на шлюпке может быть их курьером.

– Ого,– сказал Джайлс.

В нем пробудился интерес. Если то, что говорит эта женщина – правда, то курьер может привести его к Полю. Это означает, что ему придется так или иначе покровительствовать члену этой банды – даже убить Байсет, если придется. Все существо Джайлса восставало против этого. Тем более, убить рабочую...

Он заставил себя не думать на эту тему. От судьбы не Уйдешь. Если ему придется ее убить, чтобы добраться до Поля, он убьет ее. Вот и все.

– Ваша Честь,– услышал он голос Байсет,– вы меня слушаете?

– Что? А, извини, мне нужно следить за экраном.– Джайлс кивнул в направлении экрана, на котором инженер продолжал копаться в двигателе шлюпки.

– Конечно, я и забыла. Простите меня, сэр, но это очень важно. У меня нет доказательств, но мне кажется, что это девушка по имени Мара.

– Мара?! – он произнес ее имя чуть громче, чем хотелось бы.

– Именно. Поэтому я и говорю с вами сейчас. Мне нужны точные доказательства, иначе может оказаться, что она принадлежит к какой-нибудь третьей партии. Я произведу допрос, как только мы прибудем на Бальбен. Посмотрели бы вы, как эти твердолобые рабочие отпираются, когда их допрашивают в рамках существующего закона,

– Конечно,– пробормотал Джайлс, еще не оправившись от слов Байсет.

– Негоже Адельману без нужды вмешиваться...– тараторила Байсет, но он не слышал ее.

К его удивлению, он упорно отвергал мысль о связи Мары с революционерами. Их организация присвоила себе имя того дня, когда группы рабочих предприняли бессмысленную попытку вторгнуться на сессию Совета Адель – верховного органа Империи Они несли с собой знамена и транспаранты с надписями, требующими сокращения сроков рабочих контрактов и повышения уровня образования для низших классов.

Демонстранты, естественно, были безоружны... за исключением одного человека. У одного юноши оказался украденный им в бытность его смотрителем цейхгауза полицейский бластер. У него хватило глупости достать его, но так как, по-видимому, он не умел с ним обращаться, он просто водил им из стороны в сторону. Естественно, что охрана Совета открыла огонь, и демонстранты были уничтожены.

Было это в четверг, и эта новейшая, хитрейшая и скрытнейшая организация выбрала себе название «Черный Четверг». Они уже не носили плакатов. Ходили слухи, что члены организации поголовно вооружены и что несколько человек, до которых удалось добраться полиции, были снабжены ампулами с ядом, и что они проглотили их перед допросом.

«Это худший вид фанатиков,– подумал Джайлс,– Они заставляют мужчин и женщин – пусть даже и рабочих – выбирать смерть, нежели избавление от своего заблуждения». Как он ни стирался, он не мог поверить, что и Мара из их числа. Он вспомнил, как она улыбалась, говоря, что сбор ягод не так уж и утомителен. Человек, носящий с собой яд, не может так улыбаться. Нет, это невозможно...

Он отвлекся от своих мыслей.

– Извини,– сказал он Байсет,– я тут был занят с инженером... Так что ты там говорила?

– Я говорила, Ваша Честь, что вам не стоит лезть во все это самому. Это не подобает Адельману. Девушка она молодая, а вы – противоположного пола, да еще из высшего сословия. Все ведь считают, что Адельман...– ее голос дрогнул,– что Адельман должен считать себя привлекательным, хотя бы и для рабочих. Само собой, эти бандиты считают себя не хуже Адельманов. И, если вы не будете ее сдерживать, она начнет вести себя свободнее. Как только она скажет что-нибудь компрометирующее, передайте это мне, а я уж позабочусь об остальном.