Спасатель - [9]

Полиция пока что не может сказать, есть ли какая-то связь между этими преступлениями.

Нас подставили. И тут я испугался окончательно.

Расследование непременно выйдет на меня.

Одно было ясно: как только полицейские нагрянут к Солли, они вычислят, какая у меня машина. От нее нужно избавляться немедленно.

Я заплатил по счету и выехал на проселочную дорогу. Там я снял с машины номера и вынул все вещи, по которым меня можно было вычислить.

Через час я уже сидел в автобусе, который шел на север. В Бостон. Куда мне еще было ехать?

Большую часть времени я спал или пытался придумать, что мне делать в Бостоне. Дома я не был уже четыре года. Я знал, что отец болен, да и когда он был здоров, положиться на него было нельзя. На его счету были обвинения в множестве преступлений — от торговли краденым до нелегального букмекерства плюс к этому — три отсидки в «Сузе», в Ширли.

А мама… Скажем так: она всегда оставалась мамой. И любила меня так, как никто не любил. Особенно после того, как моего старшего брата, Джона Майкла, убили, когда он грабил винную лавку. Так что теперь нас осталось двое — я и мой младший брат Дейв.

Я бы стал таким же, как Микки и Бобби, но меня спасло то, что я умел кататься на коньках. Хоккей открыл для меня все двери. Как лучший нападающий команды Организации юных католиков я получил премию Лео Дж. Феннерти. А это была прямая дорога в Бостонский университет.

Мне дали стипендию, и у меня в запасе был год, чтобы доказать, что я могу там учиться. Чем я и занялся. Я вдруг увидел огромный мир вокруг себя. Я впервые в жизни стал читать по-настоящему, запоем. Университет я окончил с отличием и получил работу — стал учителем восьмиклассников в Стафтоновской академии для трудных подростков. А потом в один прекрасный день всему этому пришел конец.

После Провиденса потянулись родные места. Шарон, Уолпол, Кантон. Я возвращался домой. Я был уже не тем мальчишкой, которого приняли в Бостонский университет. Я был взрослым мужчиной, которого преследовала полиция.

Яблоко от яблони недалеко падает. Именно об этом я подумал, когда автобус подъехал к вокзалу. Как далеко это яблоко ни кидай…

* * *

— Специальный агент Элли Шертлеф смогла воссоздать картину преступления, — сказал Джордж Моретти, начальник Элли, Хэнку Коулу, заместителю директора. Все трое сидели в его кабинете в Майами.

— Она сообразила, что инструменты, оставшиеся на месте убийства, используются именно для того, чтобы вынимать картины из рам. А среди личных вещей одного из убитых она обнаружила листок с цифрами, совпадающими с шифром сигнализации в доме Страттона. Мы нашли и украденную полицейскую форму — ее сунули в одну из машин, стоявших неподалеку от дома, где произошло убийство.

— Похоже, специальный агент Шертлеф, диплом искусствоведа вам наконец-то пригодился, — сказал, расплывшись в довольной улыбке, Коул.

— Это потому, что я смогла побывать на местах обоих преступлений, — ответила Элли. Она немного нервничала. Она впервые попала в кабинет заместителя директора.

— Все жертвы знали друг друга, еще по Бостону. — Моретти протянул боссу листок с предварительным отчетом. — Здесь же проживал еще один член их группы, но он пропал. — Он показал фотографию. — Некий Нед Келли. Вчера вечером он не вышел на работу — в местный бар. В Южной Каролине полиция обнаружила принадлежащий ему старый «бонневиль» — в лесу неподалеку от 95-й автострады.

— Отлично. Этот Келли ранее привлекался? — спросил Коул.

— Только подростком, — ответил Моретти. — Зато отец у него трижды сидел. Мы покажем фото Келли в отеле. Мало ли что всплывет.

— Так что скажете, специальный агент? — обернулся к Элли Коул. — Готовы лететь на север — на встречу с Келли?

— Конечно, — ответила Элли. Несмотря на нотки снисходительности, ей все равно было приятно.

— Есть предположения насчет того, куда он направился?

Моретти пожал плечами:

— У него есть семья, друзья. Может, есть и логово, где можно укрыться. Мы предполагаем, что он следует в Бостон, сэр.

— Точнее, в Броктон, — поправила Элли.

* * *

Бар «Келти», на углу Темпл и Мейн-стрит, обычно закрывался около полуночи. После обзора прошедших матчей, или после передачи «Новости бейсбола», или когда Чарли, хозяину заведения, удавалось наконец разогнать всех завсегдатаев.

Мне повезло. В этот вечер свет погас в одиннадцать тридцать пять. Здоровенный курчавый парень в толстовке с капюшоном крикнул:

— До скорого, Чарли! — закрыл за собой дверь и вышел на улицу. Закинув за спину рюкзак, он зашагал по Мейн-стрит.

Я пошел следом, по противоположной стороне. Парень был из тех крепких и широкоплечих здоровяков, кто при желании может любому, решившемуся сразиться с ним в армрестлинг, сломать запястье.

Он свернул налево, на Нелссон. Я держался метрах в тридцати сзади. В квартале отсюда была заброшенная обувная фабрика. Я вспомнил, как мы прятались здесь от священников, как прогуливали уроки, покуривали тайком. Когда и я повернул налево, его там не оказалось!

Да, внезапное нападение — не мой конек.

И тут мою шею сдавила чья-то железная рука. Меня потянули назад, в спину мне уперлось колено. Я слышал его пыхтение, и мой позвоночник, казалось, вот-вот хрустнет.