Спанки - [81]

— Да?

— А он правда больше не вернется?

— Нет, не вернется.

— Обещай мне. Я не знаю, какие у тебя с ним дела, да и знать не желаю, но обещай, что он не причинит нам никакого вреда.

— Обещаю, Лаура.

Итак, моя скрытая война со Спанки постепенно перерастала в открытую. До тех пор пока я держусь вдали от своей семьи, ей ничто не угрожает, поскольку даэмон не сможет в предстоящие два дня надолго отрываться от меня.

Я пообещал сестре поддерживать с ней постоянную связь, пока не отремонтирую телефон, и сказал, что позвоню утром на следующий день. После этого я решил навестить Зака. Мне не хотелось вовлекать его в свои дела, но надо было вернуть Дэбби ее “фиат”..Кроме того, я почему-то был уверен, что знания о даэмонах, которыми располагал Зак, все же помогут мне так или иначе продержаться до среды.

Дверь открыла Дэбби.

Вид у нее был усталый — как, впрочем, и всегда, — однако в целом здоровый, а фигура заметно округлилась.

— Рада тебя видеть, — проговорила она, заключая меня в дружеские объятия. — Знаешь, в последнее время Зак стал совершенно несносным, с головой ушел в свои книги, по всей квартире раскидал какие-то бумаги, причем, стоит мне дотронуться хотя бы до одной из них, как тут же поднимает такой крик... Вы с ним что-то задумали, да?

— Да нет, ничего особенного, — заверил ее я. — С ним можно поговорить?

— Он у себя в спальне. Проходи.

У Зака был такой вид, что я невольно подумал: он окончательно свихнулся. Невозможно было даже предположить, когда он в последний раз мыл голову, а его старый зеленый свитер был весь покрыт катышками слежавшейся пыли, словно он ползал в нем под кроватью.

— Мартин, я пытался дозвониться до тебя, — проговорил он, затаскивая меня в глубь комнаты и закрывая дверь. — Что у тебя с телефоном?

— Спанки его вырвал.

Я принялся рассказывать, что произошло со времени нашей последней встречи, но он слушал меня с едва сдерживаемым нетерпением, изредка кивая или резко встряхивая головой. Как только я закончил, он выдвинул ящик стола и извлек из него стопку вырезок из различных книг и журналов.

— Мартин, я тут много чего перечитал. Оказывается, ты не единственный такой. За последние три года по всему свету отмечалось несколько десятков подобных случаев, однако центральная пресса не удостоила их внимания. Причем количество таких случаев будет постоянно расти — подожди, сам увидишь. Мы приближаемся к апокалипсису. В 1999 году сбудется предсказание Нострадамуса. И когда это случится, место людей окончательно займут даэмоны. Они и сейчас плодятся вокруг нас, внимательно присматриваются к человеческому племени, готовясь к захвату власти.

Я позволил ему выговориться, совершенно неспособный определить, какую часть всего его космического теоретизирования смогу усвоить за один вечер, ибо речи Зака могли смутить самого что ни на есть раскрепощенного мыслителя. Он говорил с энергией и страстью настоящего фанатика и в целом производил впечатление совершенно свихнувшегося человека.

— Мартин, они действуют изнутри нас. Понимаешь? Именно поэтому мы никак не можем получить доказательства их существования.

— Боюсь, что не очень-то тебя понимаю.

— Они существуют как бы через посредство человеческого воображения, обладая силой внушения. Все мы, люди то есть, — он стукнул себя по груди, — на подсознательном уровне вступаем в контакт с нашим Старым Естеством, с нашим языческим прошлым. Лавкрафт был абсолютно прав. Старик, мы возвращаем себе старых богов, извлекая их из собственных тел.

— То есть ты хочешь сказать, что Спанки всегда был частью меня самого?

— Ну конечно! Он — это твое второе “я”, твой мистер Хайд, твой портрет, гниющий где-то на чердаке.

— А где же тогда твой?

— Не знаю, старик. Наверное, запрятан где-то слишком глубоко. Спанки не может причинить тебе никакого вреда, поскольку в таком случае он навредит и себе самому. Человек и даэмон — это одно и то же.

— Но если это так, то единственным способом избавиться от него будет покончить с собой?

— А разве не поэтому люди вообще накладывают на себя руки? Чтобы освободиться от своих собственных даэмонов. Те самые нашептывающие голоса, которые они постоянно слышат, и подталкивают их к самым решительным действиям.

— Ну что ж, спасибо тебе, Зак, Мне действительно стоило прийти к тебе и выслушать это. Сегодня утром я уже пытался убить одного человека. Я просто с ума схожу от бесконечных попыток определить, что в моей жизни реальное, а что лишь иллюзия, и в итоге ты можешь мне предложить пригоршню снотворного!

— Да что ты так раскричался-то? Дэбби же в соседней комнате.

— Извини, но я действительно чертовски не в себе. Просто в моей голове настолько все перекрутилось! И мне надо остановить Спанки еще до того, как все эго окончательно исчезнет, это ты понимаешь? Ну, то есть как я могу доказать, что дело не во мне лично, что я не просто схожу с ума?

— Вот я и пытаюсь помочь тебе, — проговорил Зак уже более мрачным тоном. — Но мне ведь еще никогда не приходилось заниматься подобными делами на практике.

Я еще раз извинился. Ну что ж, вот я его выслушал — ничего другого мне и не оставалось.

— Послушай, старик, дело в том, что даэмон не может жить вне тела своего хозяина. Об этом говорится во всех этих книгах. Он является продолжением твоего изначального естества, и именно ты сам, сознательно или бессознательно, вызвал его наружу.