Спальня, в которой ты есть - [8]

– Почему бы и нет, – согласилась я, прильнув к его губам.

– Да нет же! – он подыскивал слова, чтобы убедить меня. – Разве ты не видишь? Мы же вложили столько чувств в этот дневник. И сможем сделать из наших записей настоящее художественное произведение, бросив вызов всем литераторам!

Он что-то бормотал еще несколько долгих минут, вдохновленный как никогда той мыслью, что эта идея положит начало грандиозному проекту, способному объединить и наше желание, и вполне ощутимую прибыль.

Я не знала, что сказать такого, что немного остудило бы его пыл. К сожалению, мои чувства к нему больше походили на инстинкты, и мне было бы очень сложно разделить это еще с кем-то. С первой нашей встречи я уже поняла, что моя любовь к Луи не из тех вещей, которые можно чувствовать наполовину. Если уж он выбрал вас, то вы принадлежите теперь ему целиком. И он не остановится до тех пор, пока не завоюет вас полностью, до самого потаенного места, до последнего уголка вашей души. Луи мог подсмеиваться над желанием своего брата доминировать во всем, но именно в этом отношении сам походил на него больше всего.

Мое спасение пришло с неожиданной стороны, от человека, в котором я узнала молодого и подающего большие надежды художника Дэвида Гарчи, любимчика моего нового будущего мужа и самого активного деятеля галереи Альбана Соважа.

Явно гораздо менее бесстыжий, чем свои произведения, этот молодой человек старался держаться на некотором расстоянии и застенчиво улыбнулся мне, здороваясь. Я резко встала и поспешила ему навстречу, приветливо улыбаясь, словно мы с ним были очень давними приятелями.

– Здравствуйте! Я так рада вас видеть!

Мой чрезмерный энтузиазм смутил его еще больше.

– Здравствуйте, – ответил он, протянув мне свою мягкую влажную руку.

Я спиной почувствовала, что Луи несколько растерянно поднялся и пошел за мной. Он решительно и властно провел рукой по моим ягодицам и представил меня своему юному протеже:

– Я доверяю тебе мое самое дорогое, друг мой, мой шедевр. Хорошенечко позаботься о нем.

А потом он исчез, подхваченный толпой вновь прибывших гостей, оставив меня наедине с этим застенчивым, молчаливым мальчишкой. Новая стрижка придавала еще больше свежести его юному лицу.

– Вы готовите новую выставку? – спросила я, чтобы как-то развеять неловкость ситуации.

– Да. Скоро. Думаю, что через пару дней.

– Как всегда, в галерее Альбана Соважа?

– Да. Там экспонаты будут в полной сохранности, Луи позаботится обо всем.

Я с удивлением слушала его, ведь этот юный мальчик, только что вышедший из подросткового возраста, смог уже бросить вызов обществу, создав настоящую порнографическую провокацию. Но тем не менее я не позволила себе отвлечься от разговора.

– Да, знаю. Есть несколько таких тем, в которые Луи готов вкладываться по полной, со всей душой.

Должно быть, он уловил в моих словах скрытый смысл, смущенно покраснел и постарался перевести разговор на другую тему:

– Недавно он купил большую часть акций галереи.

Первая новость. Я смогла смирить в себе чувство недовольства и выбрала другую тактику. Я решила как можно подробнее расспросить Дэвида о его произведениях, так как знала, что практически ни один художник не умеет говорить о чем-либо, кроме себя. Я не сомневалась, что этот мальчик еще достаточно плохо разбирается в подобных тонкостях.

– А какой вы выбрали материал? Снова какие-нибудь надувные игрушки?

– Нет, нет… – Он слегка нахмурился, уловив в моем голосе сарказм. – Новая инсталляция будет практически целиком построена на видеофрагментах.

– Да вы что! А какие жанры вы будете использовать?

– Преимущественно современные фильмы, снятые на веб-камеру…

– Как интересно. – Я пыталась приободрить Дэвида и придать некоторую важность его словам.

– А в некоторых случаях, как, например, сегодня вечером, мы будем использовать камеры наружного наблюдения.

– Сегодня вечером?

Он нахмурился, и я поняла, что, скорее всего, он сказал лишнее, то, чего не должен был мне говорить, и теперь не знает, как выйти из этого разговора. Как бы ему, только начавшему свою карьеру под крылом влиятельного человека, не обидеть неловким словом невесту своего спонсора.

– Да, чтобы держать под контролем ситуацию на вечеринке. – Он моргнул и выдал этим свое вранье.

– Ах, ну вот. Вы разбудили во мне любопытство, – жеманно произнесла я и рассмеялась не свойственным мне высоким смехом. – Вы мне покажете?

– Хорошо…

Дэвид замер неподвижно на несколько секунд, но потом понял, что я стою с ним рядом и терпеливо дожидаюсь, когда же он наконец отведет меня в нужное место. Мы прошли через большую гостиную, где в полнейшем беспорядке были раскиданы сюртуки и легкие женские платья. Он провел меня в холл и показал на маленькую дверь, которая была спрятана под центральной лестницей.

Может, оттого, что я считала свой первый визит сюда чем-то неприличным, я почувствовала настоящий трепет, прошедший по всему телу, когда открылась эта тяжелая бронированная дверь, ведущая в подвал. Там я увидела уже гораздо более простое и современное помещение, нежели жилые этажи, которые были оформлены под старину. В конце маленького темного безлюдного коридора виднелись только какие-то трубы, а вторая металлическая дверь вела в комнату, оборудованную видеоприставкой и десятком монохромных экранов.