— Ты до сих пор их принимаешь?
— Врачи предписывают. — коротко ответил Вилль, забрасывая в свой узкий рот очередную порцию таблеток. — Не моя воля.
Он сморщился от горького привкуса медикаментов и снова упал на кресло. Лицо стало бледным.
Болезнь прогрессировала. Это всем было известно. Попытки вернуть былую молодость и здоровье обернулись для него страшным недугом, отчего некогда красивый мужчина превратился в высохший тростник. Таблетки помогали, но лишь временно. И с каждым днем он чувствовал как смерть постепенно подбирается к нему.
— Знаешь, — начал он тихо, с трудом выдавливая из себя каждое слово. — Человечество так долго стремилось найти способ продлить свою жизнь, что в погоне за этой идеей совершенно забыло о том, как наполнить смыслом это растянувшееся пребывание на земле.
— Говоришь как мой отец. — ответил Сергей.
— А ведь в чем-то он был прав. — Вилль ухмыльнулся и на бледном лице появился едва заметный румянец. — Твой старик не был глупым человеком. То, что он был нищим и умер на улице, вовсе не отменяет его правоты. Порой, люди, живущие там (он согнул указательный палец и направил его вниз), знают о жизни гораздо больше, но мы не привыкли их слушать, ведь с высоты шестидесяти этажей очень сложно разобрать о чем они говорят.
Сергей хотел было ответить на его слова, но что-то заставило его промолчать.
Вилль продолжил.
— Старик твой прекрасно это понимал, но, увы, так и не смог донести до тебя эту простую истину. Тебе полторы сотни лет, а ты до сих пор не понимаешь зачем столько прожил.
— Я добился всего сам. — в голосе Сергея появилось раздражение. — Никто мне не помог. Не протянул руку помощи, когда я действительно в этом нуждался.
— Никто не оспаривает твои заслуги. Но зачем все это? Кому ты оставишь свое наследие? У тебя нет детей, твои родственники давно в могиле, а жена уже долгие годы пытается безуспешно искусственно забеременеть. Ты последний в своем роде.
— Я никуда не спешу.
Он огрызнулся и тут же отвернулся обратно к окну. Наступила неловкая тишина. Тягучая и тяжелая, давившая всем своим весом на присутствовавших в кабинете людей. «Молчаливый диалог» в котором каждый отстаивал свою точку зрения, был похож на дуэль. Они оба прожили слишком долго, прошли через испытания, невиданные ранее для простых людей, чтобы первым сдаваться в этом словесно-молчаливом состязании. Наконец, тишину разорвал стук в дверь. Сергей обернулся и увидел на пороге свою супругу.
Вилль поднялся со своего места и поздоровался с вошедшей в кабинет женщиной.
— Рад вас видеть, Екатерина.
Он взял ее запястье и прикоснулся тоненькими губами к нежной женской коже.
— Я прервала вашу беседу?
— О, нет, что вы. Как раз наоборот, вы внесли в наш разговор определенный колорит.
Она прошла вперед и остановилась возле мужа. Несмотря на это он остался стоять неподвижно, устремив свой взгляд далеко вперед.
— Вижу, вам надо поговорить наедине? Что ж, — он откашлялся, — не буду вам мешать. Продолжим наш разговор в другое время.
После этого он исчез за дверьми, где его шаги окончательно потерялись в многочисленных коридорах огромной высотки. Дождавшись, когда последние сомнения покинут ее разум, она коснулась рукой плеча своего мужа и тихо заговорила.
— О чем вы говорили?
— О моем отце. — громко ответил Сергей. — Все тоже самое из года в год. Ничего интересного.
Он повернулся, бросил быстрый взгляд на прекрасное молодое лицо своей жены, и быстро вернулся за стол, не сказав и слова.
— И все? Больше ни о чем?
Она подсознательно понимала, что речь так же шла и о ней и о том, что она так и не смогла подарить ему наследника.
— Ты опять пытаешься начать разговор, который приведет к ссоре. Может не стоит этого делать?
— Значит, все-таки говорили.
Она опустила глаза и, отойдя от окна, прошла к противоположной стене, где на всю длину располагался огромный дубовый шкаф набитый до самого верха старинными книгами.
В воздухе повисло напряжение и с каждой пройденной секундой оно становилось все более ощутимым.
— Да, — как бы капитулируя перед своей женой, продолжил Сергей, — мы говорили о тебе. Ты это хотела услышать?
Она молчала.
— Тебе не стоило поднимать этот разговор. Мы ведь давно уже все обсудили и врачи вынесли свой приговор. Ты выбрала молодость и долгую жизнь взамен детей и старости. Что ты теперь хочешь от меня?
Женщина провела рукой по стройным книжным рядам и вытянула из них небольшой сборник стихов.
— Я хочу семью. — голос ее был едва живым.
— Мы и есть семья. Разве нет?
— Лет как сто уже нет. Мы даже не спим вместе.
Сергей глубоко вздохнул. Его легкие наполнились фильтрованным воздухом и раздулись как огромные воздушные мешки. По телу пробежала волна непроизвольных сокращений. Она смотрела на него и ждала ответа. Но мог ли он дать его? Скорее нет, чем — да. Жизнь слишком долго мучила его сложными вопросами, чтобы теперь просто взять и выдавить из себя одно или два простых слова.
— Мы опять зашли в тупик, Катя. Давай обсудим это в другой раз.
— Ты всегда так говоришь, когда не хочешь признаться в своей слабости. У нас было так много времени, чтобы решить нашу, именно нашу проблему, но ты, как обезумевший, не видя дороги, несся вперед за деньгами и властью, даже не задумываясь о том, кому все это ты собираешься оставить. И вот теперь время упущено и назад его не вернешь.
