Созвездье Пса - [5]

Истина эта неоспорима, но Сенатор проявляет твердость, памятуя, очевидно, наставления супруги. Прихватив с собой Д., который мирно уселся в семейном кругу под чахлой акацией, он бросается в здание вокзала.

Остается одно — ждать. Мимоходом приходит в голову мысль, что билеты вообще-то и ни к чему — проводники охотно уладят этот нехитрый вопрос. Мы так ездили, причем неоднократно. И не мы одни.

Говорю об этом Сибиэсу, но в его глазах вижу лишь ощущение покорности судьбе.

Минут через десять взмыленные Сенатор и Д. возвращаются с ожидаемыми вестями. Касса, явное дело, заявила, что на нашу орду билетов не наштампуют. Д. кивает — вопрос для него решен — и идет покупать семье мороженое. Сенатор плетется докладывать супруге о случившемся форс-мажоре. Не сдается один Борис. Он смотрит на часы, затем на Сибиэса и уверенно заявляет, что все-таки еще можно успеть. Если взять вещи да рвануть. Рюкзаки в зубы, на полусогнутых, опережая собственный визг…

Тут наконец узнаю Сибиэса. На какое-то мгновение исчезает занудная маска фаталиста, взгляд твердеет, еще секунда — и, как в былые дни, прозвучит команда…

Нет, не прозвучит. Сибиэс оглядывает наш мирно расположившийся на лавочках, покорившийся судьбе табор — и ничего не произносит. Понимаю его — эту публику поднять даже для легкого броска на соседний перрон невозможно. Эх, где наша гвардия!

И все-таки приказ Сибиэс отдает. Только приказ на этот раз касается лишь меня и Бориса.

Мы едем первыми. Недобитую гвардию — в авангард.

Итак, мы едем, в Херсонесе достаем ключи от сараев и любой ценой — последнее подчеркивается особо — задерживаем коменданта до приезда остальных.:

Все ясно, мой генерал!

Рюкзак на плечи, вверх по переходу, прямо на толпу… Через пару минут протягиваю проводнику трешку, и мы с Борисом вваливаемся в абсолютно пустой вагон. Еще минута — и поезд, спотыкаясь, трогается. Вы как хотите, а я, во всяком случае, в Херсонес не опоздаю.

Борис смотрит на убегающий за окном перрон и замечает, что можно было увезти всех, вслед за чем извлекает из рюкзака карты, явно намереваясь соблазнить меня на партейку поездного «дурака».

Не знаю, прав ли он. Боюсь, даже будь я — чего не станется вовеки — начальником, поднять и разместить этот табор мы вряд ли бы успели. Правда, можно усадить в поезд десяток ребят поздоровее, чтобы привести в порядок наши сараи, пока остальные подтягиваются… Да что теперь об этом?

Вообще-то говоря, если б не Борис, я, наверное, тоже покорился судьбе. Его присутствие как-то мобилизует, из таких, как он, получаются офицеры, что отстреливаются до последнего патрона. Вполне могу представить Бориса, скажем, среди последних защитников Крыма от орд Фрунзе и Миронова — тех, что отбивались, стоя по горло в ледяной ноябрьской воде. Поэтому именно Борис — моя правая рука, без которой мне пришлось бы туго, особенно после исчезновения руки левой — Юры Птеродактиля. Конечно, Борису далеко до Птеродактиля, у которого за плечами десяток экспедиций да еще работа у самого Слона. Но — не подведет.

Познакомились мы в лаборатории Маздона. Время от времени я забегал в гости к нашему фотографу и заставал там взъерошенного студента-химика, который регулярно прохаживался по поводу истории, историков и преподавателей истории в особенности. Мне было что ответить по адресу химиков, и беседы наши проходили очень оживленно. К Маздону забегал не только я — херсонеситы нынешние и бывшие захаживали к нему на огонек попить чайку, посмотреть новые снимки и покалякать о Херсонесе. Очевидно, наши разговоры были не столь безобидны, поскольку уже через полгода Борис заявил, что ему было бы интересно поглядеть на наши херсонесские безобразия. Эта мысль в конце концов засела в его химической башке настолько твердо, что через пару лет он действительно оказался в Херсонесе.

Десять лет назад, когда для меня Херсонес был еще чем-то новым, все время, проведенное в электричке, уходило на созерцание заоконных видов. Действительно, для новичков тут есть что посмотреть, но мы с Борисом уже давно не новички, так что незачем в окно пялиться. «Дурак», правда, дело дурацкое, куда полезнее достать карандаш… Интересно, разберу ли я свою стенографию?

Рабочая тетрадь. Обратная сторона. С. 3—4.

…Естественно, скифская версия повествует о полном и окончательном разгроме агрессора, спасение которого от гибели объясняется лишь недальновидностью и своекорыстными интересами греков, сопровождавших Дария в походе. В итоге следует очередная вендетта, на этот раз скифская — «ишкуза» мстили местным коллаборационистам.

Этот рассказ поневоле вызывает желание совместить его с подлинными географическими и археологическими реалиями Украины. Подобных расшифровок, в том числе попыток нанести события войны на карту, имеется множество, некоторые из них поистине виртуозны. Правда, их достоверность едва ли выше, чем у попыток найти точное место боя Ильи Муромца с Соловьем-разбойником, Одихмантъевым сыном, или разобраться в событиях Второй мировой войны по советской исторической литературе.

Примечательно, что другие античные авторы представляли себе скифо-персидскую войну совершенно иначе. Достаточно вспомнить сухого реалиста Страбона, который вообще не считал, что персы продвинулись в глубь скифской территории сколь-нибудъ далеко.