Сожженные мосты. Часть 3. Исток зла - [9]

Что такое Велрод? Великобритания в области вооружения шла всегда своим путем, и этот путь был хоть и не всегда правильным — но всегда оригинальным. Оружейники, работающие на САС, взяли североамериканскую гражданскую винтовку Рюгер 77–44 под сорок четвертый револьверный патрон Магнум, уложили в гражданское «тактическое» ложе с откидным прикладом, установили магазин на десять патронов вместо четырех, большой интегрированный глушитель — и получилась бесшумная винтовка патруля. Бесшумная — это значит совсем бесшумная. Любое пехотное оружие, пусть и с установленным на него глушителем дает шум от работающего механизма. А здесь — перезарядка осуществлялась почти бесшумным ручным затвором, никаких движущихся частей в винтовке не было, звук выстрела гасил глушитель. В результате — на обычном шумовом фоне звук выстрела из такой винтовки не был слышен и с пяти метров.

К тому времени, как они собрались, и усташи и поляки выстроились на некоем подобии плаца. Вооружены они были изрядно — шесть пулеметов на сорок человек, гранатометы. Поляки отличались от хорватов тем, что они были в гражданском. Вот только после перехода по лесу — во что превратятся гражданские шмотки.

— Кто командир? — спросил Миддс.

Высокий, заросший бородой человек, с тесаком на поясе и с запрещенным[6] шевроном U, прикрытым клапаном кармана шагнул вперед.

— Я, поглавник Петач.[7]

— Воинское звание?

— Поручик… — неохотно признал Петач.

— Тогда — слушать мою команду, поручик. Карты с маршрутом выдвижения вам в штабе выдали?

— Так точно, получили.

— Готовьтесь к выдвижению. Вот этот… — первый сержант с презрением ткнул пальцем в тесак — металлолом приказываю снять, вместо него раздайте еще патронов. Лишним не будет. Мы выдвигаемся через час. Вы — через два часа.

— Простите?

— Вопросы, поручик?

— Разве вы не идете с нами?

— Мы — разведывательная группа, будем вести разведку маршрута на большом удалении от вас. Рации на прием, при обнаружении противника мы сообщим вам. При боеконтакте — бой не принимать, выставить арьергардный заслон и отходить к границе.

Поручик улыбнулся при последних словах. Вот вояки…

— Так точно.

На самом деле — пограничная зона не была сплошным лесным массивом, как это многие представляют.[8] Лесной массив и в самом деле был, его высадили специально, в тридцатые годы, как естественное укрепление против пехоты и тогда еще несовершенных танков. Но с тех пор прошло уже семьдесят лет, за лесным массивом никто не ухаживал с сороковых годов, когда появился десант и десантные планеры, и стало понятно, что лес для стремительного наступления не преграда. Лес же, высаженный в оборонительных целях и ставший гражданским жил своей жизнью. Какие то деревья досрочно завершили ее, будучи сраженными молнией ил погрызенными древоточцами, на тот месте где они когда-то были, подрастала молодая поросль. Где-то лес разросся и захватил больше территории, чем это предусматривалось, рядом с деревнями его рубили и вывозили на дрова и топливные брикеты (делали это незаконно). Его никто не прореживал и не чистил, поэтому в лесу скопилось много валежника. В лесу контрабандистами были протоптаны тропы, оборудованы схроны, блиндажи, где хранился спирт, оружие, наркотики, прятались разыскиваемые. Некоторые блиндажи — писк моды последнего времени — были оборудованы минами-ловушками, но далеко не все. Во-первых, мог подорваться и свой, поляк, тем более — шмыгающий по лесу ребенок, а за это придется держать ответ. Во-вторых, казаки постарались довести до сведения королей приграничья, что если такое будет — то живыми таких контрабандистов никто брать не будет. Так что на оборудование схронов фугасными закладками решались только самые отмороженные.

Сразу же после пограничного леса шла сельская местность — холмистая, с полями, с перелесками, с богатыми приграничными поселками и пунктами дислокации казаков, занимающими господствующие высоты и за многие годы неплохо обжитыми и укрепленными. Единственно, что не строили казаки в таких пунктах — это постоянное каменное жилье. Ну не строили — и все тут, жили в палатках и сборных модулях.

Они вошли в лес с той стороны границы, когда уже совсем стемнело. Никто не знал, наблюдает за ними кто или нет, ходили слухи, что у русских есть глаза и по эту сторону границы — поэтому, они высадились с трактора с прицепом, неспешно ползущего по рокадной[9] дороге. Прицеп трактора был накрыт сверху брезентом, рачительные австро-венгерские фермеры так возили сено. На одном из поворотов, когда трактор был вынужден совсем сбавить скорость — брезентовый полог чуть приподнялся и четыре фигуры в черном скользнули в перелесок. Тракторист — он давно так «подрабатывал» — поехал дальше, как будто ничего и не случилось.

— Построиться!

САСовцы приняли некое подобие строя.

— Идем колонной по одному. Дистанция… на удаление прямой видимости. Все команды подаю рукой. Африканец — ты первый. Фрукт — в хвост. Попрыгали.

Ни звука.

— Пошли!

Когда африканец сорвался с места — небо над головами британцев раскололось, ослепительная вспышка ярости разорвала воздух — и первые крупные капли дождя упали на исстрадавшийся от суши лес. Дождя здесь не было десять дней…