Сожаления Рози Медоуз - [77]

Свернув на подъезд к Фарлингсу я ловко обогнула дом со стороны и припарковалась у кухонной двери. День был удивительно ясный, но морозный, и если не считать клубящихся облаков с востока, небо было чистое и синее, темно-зеленые деревенские просторы не замутнены дымкой. Может, дети играют в саду? Мне так хотелось их увидеть.

Я вышла из машины, и в дверях черного хода появилась Вера. Она засеменила ко мне и ласково меня поцеловала.

– С Рождеством, милочка, и спасибо большое за мыло – такой чудесный подарок.

– С Рождеством, Вера. Дети здесь? – спросила я, заглядывая в окна, пока она помогала мне разобрать покупки.

– С тех пор, как она вернулась, не отходят от телевизора, – ответила она, мотнув головой назад. – Она купила им целую кучу видеофильмов, и так они и сидят. Говорит, что это обучающие фильмы, но на самом деле ей просто не хочется, чтобы они бегали и шумели.

– Можно заглянуть и поздороваться с детьми?

– Не нарывайся, уточка. Она злая, как собака: какой-то ее ролик опять отказались показывать по телевизору. Все утро висит на телефоне и поносит их на чем свет стоит, беснуется, орет – ты бы ее видела. Попросила меня передать тебе, чтобы ты оставила покупки за дверью – так и сказала, не обижайся.

– Да уж, – угрюмо проговорила я.

– О, и она оставила тебе пять фунтов.

– Что?! Вера, можешь передать ей, чтобы…

– Конечно, милочка, – Вера торопливо запихнула деньги обратно в карман. – Но утром она уедет. Лучше ее не трогать.

– Ты права, Вера, – проговорила я, обняв ее. – Она того не стоит.

Когда мы с Айво вернулись, коттедж прогрелся, и низкое солнце проникало через стекла и заливало светом лоскутное покрывало на диване. Я подбросила полено в огонь, и комната наполнилась розовым светом.

– Ну что, Айво, – сказала я, когда мы уселись на диван и устроили поздний обед-пикник с бутербродами с ветчиной, чипсами и мандаринами. – Еще один год.

– Да, – с серьезным видом кивнул он.

– И скоро Новый год, ты знаешь?

– Да, знаю, – кивнул он, не имея ни малейшего понятия, о чем я толкую, но радуясь, что может поддержать разговор.

– Может, стоит пойти на вечеринку? Танцевать до рассвета?

– Не знаю, мамочка, – угрюмо ответил он, оторвал кусок жира с ветчины и заботливо положил его мне на коленку.

– Вот и я не знаю, – вздохнула я. – Но что плохого, если у нас будут гости?

Я вытерла колено и выглянула в окно. Еще один год. И мне почему-то не хотелось встречать его в одиночестве. Можно, конечно, позвать Алекса: он умудрился дозвониться до меня в дом родителей на второй день Рождества, и ясно дал понять, что хотел бы провести Новый год со мной.

– Извини, что беспокою в праздники, любовь моя, но мне хотелось извиниться за то, что я так на тебя накинулся. Надеюсь, тебе было не очень неловко перед Джоссом и Аннабел? Что я могу поделать, если схожу с ума от желания к тебе?

Я усмехнулась. Его беззастенчивая сексуальность меня обезоруживала.

– Контролируй себя, Алекс, что же еще, – сурово ответила я.

– Да, но понимаешь ли, я не могу – в том-то и проблема! Знаешь что, не планируй ничего на Новый год: начнем с того, на чем остановились, о'кей?

– Давай встретимся в менее головокружительный день года, Алекс.

– Ты боишься, что рядом со мной не сможешь себя контролировать? О боже, это так захватывающе: ты боишься потерять голову! Стоит лишь вдохнуть мой мужественный аромат, и ты станешь воском в моих руках!

Я рассмеялась и заверила его, что он ошибается; но если я вдруг резко передумаю, то позвоню и немедленно поддамся его мужскому обаянию. Только так мне удалось от него отделаться.

Нет уж, подумала я, глядя на темнеющее небо за окном, ни к чему мне такие бодренькие, прямолинейные, обаятельные кавалеры, как Алекс. По крайней мере, не сейчас. Вот в январе, когда начнется новый год, кто знает, что я буду чувствовать, а сейчас, в конце старого, мне хочется видеть только друзей. Старых друзей. Может, пригласить на ужин Элис и Майкла? И Филли с Майлзом? Да, почему бы и нет? Я импульсивно потянулась к телефону и набрала номер Элис.

– Алло? – (У нее был грустный голос.)

– Элис! Это я. Счастливого Рождества.

– Рози! – воскликнула она. – Дорогая, как хорошо, что ты позвонила! Тебя тоже с Рождеством. Я пыталась до тебя дозвониться.

– Я была у мамы с папой.

– Так я и подумала. Кошмар?

– Более-менее… Рози, послушай… Вы не слишком заскучаете, если я приглашу вас на ужин? И Филли с Майлзом тоже.

– О, Рози, как мило, но Майкл уже приглашен на вечеринку. Корпоративный праздник в Челтенхэме, и кстати, совсем рядом с твоим домом.

– А ты не пойдешь?

– Ну, меня пригласили, конечно, только ты попробуй найти няню в Новый год. И думаешь, мне хочется лыбиться, как идиотке, и отплясывать с коллегами Майкла? Чтобы симпатичные молоденькие секретарши шушукались: о боже, она куда толще и куда хуже одета, чем мы думали! Нет уж, спасибо. Яйцо в мешочек, тост и тихий домашний вечер в компании Клайва Джеймса – мне больше ничего не нужно.

– Тогда тем более приезжай! И девочек привози, – с сомнением добавила я, понимая, что мне негде будет их уложить.

– И где они будут ночевать? На крыше? Нет, милая, нам обеим известно, что этот коттедж непригоден для жизни. И между прочим, я понимаю, что ты желаешь всем добра и хочешь, чтобы все твои любимые люди любили друг друга, но мы с твоей сестрой, видит бог, никогда не были закадычными подружками. Рядом с ней я всегда чувствую себя неряшливой школьницей: такая уж она лощеная, правильная, идеальная, как яблочный пирожок. Мне вечно кажется, что она смотрит на меня свысока, потому что я грязнуля, и у меня все время беспорядок, и… не знаю. Ты понимаешь, о чем я говорю.