Созерцатель скал - [15]

Лишь только лодка подошла ближе, оно мгновенно вместе с детенышами юркнуло в воду.

Остальные звери не особенно боялись путешественников, очевидно, не были напуганы судами, которые здесь проходят редко. И профессор, и ребята издали долго рассматривали игравших диковинных морских зверей.

Они ныряли, кувыркались, прыгали из воды чрезвычайно легко, несмотря на свою неуклюжесть, кидавшуюся в глаза, когда они выходили на скалы. Профессор сказал, что байкальские тюлени, нерпы, как их зовут здесь, или хэп по-бурятски, в своей стихии настоящие акробаты, превосходные пловцы и ловят рыбу с необыкновенным проворством. Здесь, в северо-восточной части, они водятся в огромном количестве, на юго-западе их трудно встретить. Осенью они часто стадами заходят в Чивыркуйский залив и находятся здесь до морестава. Около Святого Носа и Ушканьих островов их излюбленные места (лежбища) для выводки детенышей. Зимой они держатся около «пропарин», или трещин во льду, и весной приносят детенышей. Живут семьями от трех до восьми штук.

– Чем они питаются? – спросил Аполлошка.

– Рыбой, водорослями, моллюсками, всякими водяными животными.

Попрядухин сообщил, что у знакомого охотника жила ручная нерпа. Она была величиной не более аршина, но съедала в день двадцать омулей. К своему хозяину она так привыкла, что выплывала на его зов, как собака.

– Их крестьяне здесь так и зовут «морские собаки», – заметил Созерцатель скал. – Когда неводили, мы не раз вытаскивали их в сетях вместе с рыбой.

– Однако на нерп здесь мы еще насмотримся. А ехать несколько часов осталось, – поторопил Попрядухин. – Надо пользоваться ветром.

Совет был благоразумный. Они повернули лодку. Парус тотчас надулся, и «Байкалец» стрелой полетел к Ушканьим островам.

– Хорошо идем! – весело кричал Тошка, пробуя рукой пену, струившуюся по бортам.

У Аполлошки глаза горели, кудрявые волосы раздувались, рубаха трепалась по ветру, как парус, взгляд восторженно устремлялся вдаль.

Теперь это был завзятый путешественник, какой-нибудь будущий капитан «Гроза морей», или «Пенитель волн».

Попрядухин ласково потрепал его по голове.

– Эх ты, дахтэ-кум!

Профессор и Созерцатель скал, глядя на него, улыбались.

Через несколько времени впереди из водного пространства выступили какие-то скалистые берега.

– Ушканьи острова, – определил Созерцатель скал. С интересом, знакомым всякому путешественнику, они рассматривали приближающуюся к ним местность. Скоро все могли различить группу небольших островов. Три из них, расположенные в виде треугольника, лежали несколько в стороне от четвертого, отделенные от него проливом километра в два шириной. Скалы их были покрыты небольшим кустарниковым лесом. Вокруг островов находились подводные камни.

Малые Ушканьи были путешественникам не нужны, поэтому, оставив их в стороне, «Байкалец» направился к четвертому, Большому Ушканьему. Все жадно смотрели на новые, незнакомые скалы, покрытые девственным лесом, отвесно обрывавшиеся в море на высоте почти двухсот метров. Восточный берег был чрезвычайно крут. Лодке в поисках удобной бухты пришлось объехать почти весь берег.

Остров, протянувшийся в длину на пять километров, в ширину был, вероятно, не более двух. Наконец им посчастливилось заметить бухту, образованную маленькой вогнутостью берега.

Гребцы налегли на весла.

Через полчаса экспедиция высаживалась в бухте. Перед ними оказалось странное сооружение – необшитая деревянная пирамида, метров в двадцать высотой.

– Маяк! – воскликнул Тошка.

– Да, – подтвердил профессор. – Мы выбрали удачное место. Я могу теперь точно сказать, что мы находимся на 53°50’29” северной широты и 108°39’16” восточной долготы. Это географическое положение маяка.

– Пещера! Пещера! – завопил вдруг Аполлошка неистово.

Попрядухин даже подскочил от испуга.

– Цыц! – шлепнул он неугомонного мальчика по затылку.

Профессор направил туда бинокль.

– У тебя, дахтэ-кум, не глаза, а настоящие телескопы. Действительно, пещера!

Привязав «Байкальца» и выгрузив часть багажа, путешественники стали искать какой-нибудь дороги внутрь острова.

Федька первый заметил тропу среди скал, уходившую куда-то вверх. После некоторого колебания двинулись по ней. Но едва сделали несколько шагов, Тошка, шедший впереди, вдруг оторопело остановился.

– Ребята... – изумленно начал он и не договорил.

Все подняли глаза и тоже остолбенели.

По тропке среди скал спускалась к морю девушка.

Все впечатления Святого Носа, дороги по Байкалу, борьба со стихиями, ежеминутно стерегущие опасности – все это держало их мысли около неожиданных бурь, заставляло ожидать что-нибудь вроде спрятавшегося за камнями медведя. Они не удивились бы, встретив кабана, оленя или тунгуса.

Тем сильнее были они теперь поражены. Фигура девушки казалась хрупкой. У нее было привлекательное лицо с правильным овалом, тонким носом, продолговатыми большими темно-серыми глазами с длинными ресницами. Грубое деревенское платье и босые ноги придавали ей трогательность Золушки. Слабые покатые плечи, вероятно, не знали тяжелой физической работы. Кожа смуглая, но не грубая, а с тем естественным загаром, каким зарумянивается яблоко на солнце. В остриженные скобкой золотистые волосы вплетено несколько синих цветов. Ей было лет семнадцать.