Создатель меча - [18]

Я нащупал шнурок на шее, услышал позвякивание клыков и облегченно вздохнул. Значит меня низвели до несъедобного существа, хотя ничего необычного во мне не было.

Я подождал, пока Дел сделала шага четыре.

— Зря потратишь время, — крикнул я. — Она взяла то, за чем приходила.

Дел повернулась ко мне, держа меч наготове.

— Что значит «за чем приходила»?

Я медленно сел, не переставая растирать кожу на горле. Судя по болезненным ощущениям, она кое-где посинела.

— Свисток, — прохрипел я. — Охранный свисток Кантеада, вот что ей нужно было, — а совсем не когти, хотя Дел я об этом не сказал. Думаю, она все равно бы не поняла, почему я так из-за них волновался.

Дел внимательно осмотрелась. Я-то знал, что зверь ушел, его запах пропал, но Дел ждала с мечом наготове пока не убедилась, что гончих рядом действительно нет. Тогда она подошла ко мне.

— Давай я посмотрю, — сказала Дел.

Ну наконец-то. Но я решил не отказываться, и она опустилась рядом на колени, все еще сжимая Бореал в правой руке.

— Все в порядке. Она даже кожу не поцарапала.

Но пальцы Дел были настойчивы. Она откинула ткань, развела мои руки и внимательно осмотрела мое горло в слабом лунном свете.

Необычно было чувствовать ее так близко после столь долгой разлуки. Я вдыхал знакомый запах, чувствовал знакомые прикосновения, видел знакомое лицо, легкую морщинку меж бровей. Трудно определить, какое чувство возникало между нами в такие моменты.

А были и другие времена, и я слишком хорошо их помнил.

Аиды, баска… слишком много песка выдуло из пустыни.

Не знаю, почувствовала ли Дел, с каким вниманием я рассматривал ее. Она просто осмотрела мое горло, слегка кивнула и убрала руки.

— Ну, — сказала она, — они кое-чему научились. А мы вернулись к тому, с чего начали.

— Не совсем, — пробормотал я. — Слишком много песка выдуло из пустыни.

Дел недоуменно нахмурилась.

— Что?

Я почему-то разозлился.

— Мы не вернулись к тому, с чего начали потому что слишком многое изменилось, — я пошевелился, почувствовал как натянулся шрам, и постарался не скривиться от боли. Дел тоже ничем не выдавала своих страданий. — Ложись спать, Дел. Я посторожу первым.

— Тебе нужно выспаться.

— И мне нужно выспаться, и тебе нужно выспаться, но сторожить будем по очереди, так что можно начать и с меня.

Она хотела запротестовать, но не стала. Дел понимала, что я был прав. И она легла спать по другую сторону костра, завернувшись в шкуры так, что я видел только приглушенное сияние светлых волос.

Я разобрался в своих скомканных одеялах, разложил их, удобно устроился, закутавшись в плащ и шкуры, и приготовился просидеть всю ночь. Мне хотелось дать Дел отдохнуть до рассвета; она бы сделала то же для меня. Беда была в том, что выдержать такое я еще не мог.

Время летело быстро, и в конце концов я решился взглянуть на Дел. Я смотрел на ее светлые волосы, слушал ее ровное дыхание и вспоминал.

Все мышцы были напряжены, а к горлу подкатывал комок. Суставы болели, рана ныла, кожа чесалась. Даже сердце болело. Поэтому я и сжимал зубы так, что они скрипели, угрожая рассыпаться.

Просто скажи ей, дурак. Скажи ей правду.

Сквозь пламя костра я заметил, что она пошевелилась. Ее, как и меня, терзала боль. И внутри, и снаружи.

Я сидел напряженно, и виной тому было не желание, а нечто более могущественное — чувство унижения. Больно и плохо было не только телу, но и духу.

Аиды, дурак, просто скажи ей правду.

Нужно только открыть рот и сказать. Почему же это так трудно?

Ты заставил Дел просить прощения. По меньшей мере она заслуживает объяснений.

Но она ничего не спрашивала, и от этого мне было еще хуже.

Что-то внутри меня дрогнуло. Чувство вины. Сожаление. Раскаяние. Этого достаточно, чтобы сломить мужчину.

А женщина заслуживала слов.

Я пристально вглядывался в темноту. Ночь была тихой, холодный воздух пробирался под шкуры. В постели одному всегда холоднее, но с приближением весны ночи должны были потеплеть. Земля почти сбросила ледяное покрывало.

Ты бежишь от правды, старина.

Женщина заслуживает слов. Они все время звучат у тебя в голове, но ты должен произнести их вслух, чтобы она могла услышать.

Легче подумать, чем сделать.

Я снова взглянул на Дел. Я понимал, что хотя она была неправа — упорно не желая это признавать — не только от нее, но и от меня зависело, сможем ли мы изменить все к лучшему. Мне тоже придется признать свои ошибки, потому что когда дела начинают идти наперекос, нужны двое чтобы все исправить.

Я глубоко вздохнул. Очень глубоко, чтобы голова закружилась, и медленно выдохнул. И наконец открыл рот. Я должен был заставить себя сказать все.

— Я боялся, — с усилием выговорил я. — Я был испуган до смерти. Я вспоминал все твои слова. И поэтому я уехал из Стаал-Уста и оставил тебя.

Я знал, что она не спала, но Дел ничего не ответила.

— Я оставил Обитель по своему желанию, — бесстрастно говорил я. — Меня не выгнали и не попросили убраться. Я был кайдином, согласно всем вашим обычаям, и они не могли просить меня об этом. Я мог остаться. Они бы позволили мне остаться, чтобы узнать, выживешь ты или умрешь… но я не мог. Я видел, как ты лежала там, в круге, и в тебе был мой меч. И я уехал.