Создать Веру - убить Веру - [30]

Установить этот факт для себя, понять его, быть убежденным в его истинности — значит, избавиться от тысячи иллюзий о человеке, о том, что он, якобы, творчески и сознательно организует собственную жизнь… Это самая оскорбительная и самая неприятная вещь, какую вы только сможете высказать людям. Она особенно неприятна и оскорбительна потому, что это истина, а истину никто не желает знать.

Пробудиться — значит, осознать свое ничтожество, то есть осознать свою полную и абсолютную механичность, полную и абсолютную беспомощность… Пока человек не пришел от себя в ужас, он ничего о себе не знает».

Так написал Георгий Гурджиев, который в начале 20 века считался величайшим мистиком мира. Кроме того, даже его противники признавали, что Гурджиев, возможно, знает о нашем мире все или почти все.

Понятно, что с мнением Гурджиева можно соглашаться или не соглашаться.

Но это не самая главная беда человека. Виктор вспомнил про одно загадочное письмо, которое пришло на его адрес, пока он был на курорте. Тогда он принял его содержание за шизофренический бред. Неизвестный автор, по мнению Виктора, перешел уж всяческие границы. Да и непонятно было, почему именно Виктору оно было адресовано.

Он еще раз его перечитал.

«Трагикомедия инстинкта, или куда нам двигаться дальше»

«…. О чем Вы пытаетесь людям сказать? — О том, что они — боги?

Да зачем им это??? — Выпить, покушать, повеселиться, удовлетворить свои инстинкты и, прежде всего, половой….

Похоже, что нет другого пути. Для того, чтобы люди увидели в себе богов, и их взгляд хоть иногда задерживался на небе в поисках мечты, а не только на земле в поисках пищи, их надо уронить в грязь даже с тех незначительных высот собственного достоинства, которых, как считается, они достигли.

Но эту грязь им сначала не показывать, а дать им в ней вываляться полностью.

А потом открыть им глаза, чтобы они пришли в ужас от увиденной картины.

И здесь есть только один путь: дать им снова ощутить себя в первобытном стаде, где немного подросшая особь женского пола становилась общей самкой, и ею мог обладать любой, в том числе и генетически родственный самец, то есть собственный родитель.

А подросшая особь мужского пола могла вступить в половую связь и со своей собственной матерью. А уж половые связи братьев и сестер в таком стаде — дело весьма и весьма распространенное.

В человеческом сообществе, избавившемся от волосяного покрова, такие связи не приветствуются, за исключением ареалов проживания достаточно замкнутых народностей.

Хотя на уровне подсознания человеческие особи испытывают странную интимную тягу именно к своим ближайшим родственникам, что в свое время отметил целый ряд всемирно известных психоаналитиков.

… Так вот, если освободить спусковые крючки тайных страстей, то мы увидим довольно любопытную картину.

Псевдоцивилизационный лоск следит с людей практически в мгновенье ока. Похоть хлынет со всех пор, растворяя остатки морали.

Что мешало сильному самцу в первобытном стаде овладеть любой самкой? — Ничего. А что мешало молодому неопытному самцу сделать то же самое? — Бдительность других самцов и осторожность самки.

Ну, и представьте дальше, что может начаться в мире? — Рычащее и визжащее от удовольствия то же самое стадо, совокупляющееся на каждом шагу, если позволяют погодные условия.

…. А потом похоть кто-то опять выключает, и воцаряется привычный взгляд на вещи… И что же видят люди?

Я не буду обрисовывать эту картину: каждый в силу собственных фантазий увидит то, что пожелает.

Как вы думаете, что со многими произойдет, когда они осознают, в какой ситуации оказались? А сколько еще человек сойдет с ума и сколько покончит с собой?

Вы думаете, такого не может случиться? Ну, и отчего же? Если кто-то когда-то поставил половой инстинкт в определенные рамки, то что мешает ради любопытства, или в силу каких-либо других причин, эти рамки расширить?

А, может, как раз и нужно именно такое потрясение? Что людей сейчас тревожит? Миллионы погибающих в войнах? Миллионы погибающих от природных катаклизмов? Миллионы гибнущих от болезней и голода?

Да ничуть!!!

Встряска нужна все более сильная. Такая, чтобы люди, наконец-то, подняли головы от кормушек и огляделись по сторонам.»

Виктор отбросил письмо в сторону. Как ни крути, а автор прав. Человек, по большому счету, беззащитен. Перед любым произволом.

Как его обвинять? Как ему жить?

Как узнать заранее, будет ли стоить реализованное в будущем желание тех жертв, которые были принесены ради него в настоящем?

Ведь нам дан такой короткий промежуток времени.

Как его прожить?

Серой мышкой?

Привидением, старающимся не наследить в памяти окружающих?

Кометой, разрезавшей небосвод?

Собакой, скулящей под забором?

Дорогой, уходящей за горизонт?

Ядом, лечащим и убивающим одновременно?

Что наша жизнь?

Даже — не игра.

Впрочем, игра — но не наша.

Нам кажется, что мы совершаем поступки. На самом деле мы просто следуем по пути, предначертанному нам свыше.

Все — в руках «Божиих».

И все же мы часто бунтуем против этого. Пытаемся переиграть судьбу. Пытаемся оспорить эту прерогативу у Всевышнего.

Бросаем ему вызов.

И, как ни странно, Богу это иногда нравится.