Созданы друг для друга - [35]

– Можешь себе представить, что прямо вот здесь держали людей? И ведь некоторых – ни за что, – говорит Джейсон. Он опирается на одну из туберкулезных стен, и я поеживаюсь.

– Ну по крайней мере часть из них это заслужила, – отвечаю я. У меня нет абсолютной уверенности в своих словах, но я не могу молчать всю экскурсию, ни разу не возразив Джейсону. Я прокашливаюсь и пытаюсь аргументировать свою позицию, как на занятиях тренера Хадсона: – Наивно и несправедливо судить об исторических событиях по современным стандартам. Тогда жили иначе. Тогда думали иначе. И люди, безусловно, должны нести наказание за нарушение правил, если правила эти справедливы.

– А кто решает, справедливы правила или нет? – спрашивает Джейсон.

– Общество, – отвечаю я спокойно.

Джейсон удивленно поднимает брови и открывает рот, чтобы ответить, но потом закрывает обратно. Я чувствую сладкий вкус победы. Неужели я выиграла на этот раз?

Мы заходим в следующий зал: тут интерактивная экспозиция об узниках. Все довольно дешево и нелепо: на стендах видео, где актеры с сильным британским акцентом изображают известных заключенных. Вокруг стоят пыточные инструменты, а рядом с ними – плакаты, описывающие способы их применения.

Джейсон буквально проносится сквозь зал и оказывается у стены, из которой торчат железные кольца. Он рывком вытаскивает ремень из джинсов, продевает его через кольца и поднимает руки над головой, будто привязан.

– Джейсон, – говорю я, – что ты…

– О, выпори меня. Я негодный мальчишка! – Его голос эхом разносится по всему залу. – Вечеринки, девчонки, безудержное веселье! Я знаю, все это не одобряется обществом. Это аморально! Накажи меня, Джулия!

Вся кровь, что была в моем организме, прилила к лицу. Незнакомцы смотрят с недоумением, открыв рот, а одноклассники хихикают и перешептываются. Хотя мне казалось, что ноги у меня приросли к полу, я в одно мгновение преодолела всю комнату.

– В чем дело? – спрашиваю я с вызовом. – Ты больной на голову, что ли?

Джейсон начинает громко и протяжно стонать и биться о стену. Уверена: из-за того, что я стою в одном шаге от него, эта сцена смотрится еще интереснее. Я быстро отскакиваю назад, чуть не угодив в объятия железной девы.

Группка британских школьниц в одинаковой клетчатой форме взрывается звонким смехом.

– Люблю американских парней, – говорит одна из них.

– Такой забавный, – соглашается другая и игриво машет ему рукой.

Мне едва удается удержаться от издевательств. Ну чем он их очаровал? Это ведь Лондон, люди здесь должны иметь хоть каплю вкуса. Неужели никто не видит, что Джейсон ведет себя как семилетка-переросток?

Я осматриваю зал в поисках миссис Теннисон. Она-то уж сможет положить конец этим нелепым выходкам! Но ее нигде нет. Серьезно? Она преследовала нас, словно гигантская комариная туча, с того самого момента, как мы вышли из автобуса, а теперь куда-то ушла? Уж, казалось бы, такая нервная дама, как миссис Ти, точно не выпустит из поля зрения толпу подростков, пока те не покинут зал с бесценными артефактами. Я в ужасе смотрю на охрану, ожидая, что нас сейчас выкинут отсюда, но смотрители совершенно равнодушны к происходящему. Более того, я замечаю, что одна женщина даже опускает голову, чтобы скрыть улыбку.

Наконец Джейсон оставляет в покое кольца, и его веселый оскал сжимается до легкой ухмылки.

– Что такое, Джулия? – спрашивает Джейсон. – А дай угадаю! Ты не любишь доминировать? А может, тогда ты из тех, кто любит подчиняться? Говорят, самые деспотичные люди как раз и ищут тех, кто скажет им, что делать. Слушай, если у тебя такие предпочтения, уверен, мы сможем найти общий язык…

Я смущена – и разъярена – настолько, что готова врезать Джейсону. Но вместо этого просто сжимаю кулаки. Ногти впиваются в кожу на ладонях.

– Почему тебе обязательно быть таким козлом? – спрашиваю я самым спокойным и холодным тоном, на который только способна. – Откуда такое желание притягивать чужое внимание ежедневно и ежесекундно? Тебя что, игнорировали в детстве? Твоя мамочка не любила тебя? Сделай нам обоим одолжение, приди уже в себя наконец.

Лицо Джейсона окаменело.

– Блин, остынь, – говорит он и пытается засунуть ремень обратно в шлевки, но роняет его, и тот с лязганьем падает на пол. – Я просто веселюсь, Джулия. В-Е-С-Е-Л-Ь-Е. Не обязательно все время быть такой стервой, ты в курсе?

Я открываю рот, чтобы ответить, но Джейсон уже развернулся и пошел от меня прочь. Мои щеки горят, и, к своему ужасу, я чувствую, как подступают слезы. Усилием воли я сдерживаю их. Не могу поверить, что он назвал меня стервой. Такое чувство, будто меня только что макнули головой в ведро со льдом.

Класс собирается у выхода с экспозиции, чтобы отправиться в следующий зал. Джейсон встает позади всех и немного в стороне, руки в карманах, взгляд пустой. Н-да. Наивно было рассчитывать, что Джейсон не сможет вывести меня из себя. Наивно было рассчитывать, что он поможет с Крисом.

Телефон вибрирует в сумке, и я подскакиваю от неожиданности. Потом трясущимися руками достаю его и открываю… «Мы вчера ходили в „Глобус“, но все мои мысли были только о тебе. А ты обо мне думаешь? К.». Сердце начинает биться быстрее, и я нервно сглатываю, чтобы успокоиться. Если бы только можно было сейчас все бросить и убежать к Крису… Впрочем, я отчетливо понимаю, что это странно: я не знаю, кто он и как он выглядит. Я нажимаю «Ответить» и замираю в ступоре, глядя на мигающий курсор. Ума не приложу, что следует написать, чтобы не испортить все.