Созданы друг для друга - [17]

Отцепившись от каминной полки, чтобы положить телефон в сумку, я замечаю, что меня изрядно шатает. Не знаю точно, что именно вливалось в меня из разных бокалов и бутылок, но все это явно ударило по моей способности держать равновесие. Хорошее слово. Равновесие. Ра-а-авновес-си-и-и-ие…

– Что ты там бормочешь?

– Что? – Я оборачиваюсь, услышав голос Джейсона.

Мне не сразу удается сфокусироваться на его веснушчатом лице с озадаченной улыбкой.

– Ты стоишь и бормочешь «равновесие».

Упс, я что, сказала это вслух?

– Ничего, забей.

– Повеселилась? – Джейсон приподнимает рыжие брови.

Я вдруг понимаю, что они похожи на двух обгоревших на солнце гусениц, и начинаю икать и хихикать так эпично, что в ответ могу только кивнуть. Джейсон делает вид, что не замечает моего состояния.

– Ну и прекрасно, давай-ка тогда выбираться отсюда, да? – Он кладет руку мне на талию, чтобы направить к выходу.

– К чему такая спешка? – удивляюсь я, хотя, должно быть, это скорее звучит как «к шему такая спес-с-ска?».

Я иду с Джейсоном к двери, опираясь на его плечо, чтобы держаться ровнее, и с трудом сдерживаю неистовое желание погладить его мягкий кашемировый свитер.

– В каком смысле? – спрашивает Джейсон, продолжая двигаться к выходу. – Я, можно сказать, силой тащил тебя на эту вечеринку, ты отбрыкивалась и визжала, а теперь ты не хочешь уходить?

– Нет, я не против уйти, – говорю я, или, скорее, бормочу, – но я против того, чтобы быть тащимой тобой. Нет, плохая штруктура у предлошения.

– Класс. Урок грамматики от пьяной зубрилы, – ворчит Джейсон, отталкивая кого-то, кто преградил нам путь к двери.

– Я не зубрила! И не недотрога! Я ТУСОВЩИЦА! – кричу я, а потом издаю то самое «Ву-у-у-ху-у-у-у-у!», которое так любят орать пьяные девчонки и которое так бесит меня, когда я трезвая. Но это весело. Очень весело. Теперь я понимаю, зачем это дурацкое «вуху». Это весело! – Ву-у-у-у-ху-у-у-у!

– Ладно, тусовщица, – говорит Джейсон, крепко сжав мою руку. – Но сейчас пора заканчивать вечеринку.

– Да што, блин, тебе пришпичило так резко уходить?

– Да просто, – отвечает он, и мы вываливаемся на веранду.

И в эту секунду из дома раздается рев:

– Эй, ты, мелкий кусок американского дерьма! Ты оскорбил мою девушку!

Мы с Джейсоном рывком разворачиваемся и оказываемся лицом к лицу с очень большим, очень пьяным и очень злым британцем. Неоновые пряди в его выбеленных волосах, уложенных в колючки, выглядят как полоски у скунса. Даже я, несмотря на всю свою невменяемость, сразу понимаю, кто его девушка – та блондинка с розовыми прядями, с которой Джейсон разговаривал тогда на кухне.

– Совершенно точно нет. – Джейсон отвечает слишком храбро для человека, который разговаривает с такой горой.

– Джейсон, сейчас точно не время проявлять… ик… характер, – шепчу я, протрезвев от страха.

– Мой друг сказал, что ты говорил с ней, – продолжает наезжать парень. Его глаза красны от выпивки и ярости.

– Ну да, мы с ней поболтали. – Джейсон пожал плечами. – В основном говорили об ее чудовищно ревнивом и жутко неприятном парне, которым, как я понимаю, являешься ты. – Я хватаю Джейсона за руку в надежде заставить его замолчать. Он закатывает глаза. – Но я к ней не прикасался.

– Да черта с два! – еще страшнее ревет гора. – Я заставлю тебя пожалеть об этом!

– Не стоит делать этого, друг, – говорит Джейсон и с ухмылкой кладет руку на плечо этому монстру.

– Это еще почему?

– Потому что мой отец юрист, и он превратит твою жизнь в ад, попробуй только тронуть меня своим жирным пальцем.

И вдруг меня осеняет: Джейсон, видимо, тоже пьян и поэтому так отчаянно нарывается.

– Вали отсюда!

– Прости, я не со всеми британскими выражениями пока знаком. Ты сейчас пожелал мне приятного вечера?

– Джейсон! – шиплю я, надеясь на то, что он угомонится и мы сможем уйти.

Я все яснее понимаю, насколько пьяна, и мне становится страшно от осознания того, что я сбежала из отеля на вечеринку во время школьной поездки и сейчас стою здесь в таком состоянии. Я хватаюсь за перила веранды, чтобы сохранить вертикальное положение, а в моей голове на повторе играет мысль: «Я больше не хочу быть пьяной, я больше не хочу быть пьяной».

Британец презрительно ухмыляется.

– Я сейчас сказал, что если ты не свалишь, то я превращу тебя в кровавое месиво, и им придется отправлять тебя твоей мамочке по почте в ланч-боксе, – рычит он и заносит для удара мясистый кулак.

Я начинаю тихонько хихикать: мне кажется забавным то, что британский качок использует слово «ланчбокс». К счастью, Джейсон успевает пригнуться, и вся сила удара обрушивается на пьяного Гейба, случайно проходившего мимо. Бедняге снова не повезло, но он, похоже, настолько пьян, что ничего не чувствует. Пиджак и галстук хлопают, как крылья, тело летит с веранды на улицу, в толпу проходящих мимо фанатов «Арсенала». Они только что вышли из паба – наверное, пропустили по паре-тройке стаканов после игры – и отправились в сторону ближайшего метро. И теперь они явно расстроены тем, что их сбил с ног пьяный подросток.

– Черт возьми! Ты что творишь? – кричит один из фанатов, схватив за воротник пьяного Гейба и отправив его обратно на веранду.