Создано человеком - [5]
А наибольший успех достигается лишь в случае объединения усилий исследователей и инженеров, когда они могут по праву разделить этот успех. И только в этом случае успехи и достижения науки открывают новые возможности и перспективы перед другими науками и производствами. Но об этом речь впереди.
Пока же вновь хочу вернуться к Слову, с приобщения к которому всегда начинается жизненный путь человека в науку или в производство.
Недалеко от рязанского села Стрелецкие Выселки, где я родился и прожил первые 18 лет своей жизни, в нескольких верстах от старинного русского города Михайлова в селе Маково была усадьба графа Дмитрия Толстого. Брошенная на произвол судьбы в тяжелые послереволюционные годы, привлекала она наше внимание только с точки зрения практической. Из железа, снятого с крыш наглухо заколоченных зданий, мы под руководством преподавателя ручного труда делали ведра, печные заслонки, самоварные трубы, которые он менял на хлеб 0 тем кормил свое большое семейство. Это было в 1918-1919 годах.
Кто знает, не столкни меня и моих друзей судьба с удивительным человеком - Николаем Ивановичем Турченевым, учительствовавшим в наших местах, я бы никогда и не узнал о сокровищах, таившихся в графской библиотеке. Но Николай Иванович привез однажды из города ключ, открыл тяжелую дверь и мы увидели... "аршины" книг, тесно стоявших на прогибающихся от их тяжести полках. Чего только здесь не было! Тома по истории культуры, описания путешествий. Бесконечные ряды неразрезанных, не читанных никем "Нив" и "Вокруг света" и приложений к ним. Сочинения Жюля Верна, Май-н Рида, Райдара Хэггерда, Фенимора Купера и многих, многих других таили в себе чудеса. Слова строились в строки, строки - в страницы. А они рассказывали о неведанном, о путешествиях и людях, о фантастических планах и поисках.
Так моя судьба оказалась предрешенной. Наука и только наука - твердо знал я к концу школьной жизни.
Наука, но какая? И здесь никаких сомнений тоже не было. Ибо мой учитель "болел" химией. Мог ли не занедюжить ею и я? Маковская школа второй ступени в 1919 году перестала существовать, и по рекомендации того же Н. И. Турченева, который был назначен начальником уездного отдела народного образования, я поступил в Михайловскую школу второй ступени имени ИI Интернационала.
И хотя после окончания школы в 1925 году я получил путевку в педагогический институт имени Герцена в Ленинграде, очень скоро оказался в том же вузе, где к тому времени учился и Н. И. Турченев - Московском химико-технологическом институте имени Д. И. Менделеева. Вот с тех пор химия и химическая технология стали моей судьбой и жизнью.
Приглашение к разговору
Ясным летним днем, когда по всем разумным понятиям москвичам надлежало быть в лесу или на реке, стоял я однажды в медленно продвигающейся к дверям музея длиннющей очереди и, стиснутый со всех сторон счастливыми обладателями билетов, дающих право на осмотр предметов и ценностей из гробницы Тутанхамона, невольно ловил обрывки разговоров соседей. Повод для суждений был, разумеется, общий - уникальная коллекция древностей, прибывшая в столицу. Людей интересовало буквально все: история открытия памятника, судьба отдельных предметов и даже чисто профессиональные тонкости реставрационной работы.
А как все это богатство доставили к нам? - настойчиво повторял кто-то рядом.
Вопрос, как говорится, риторический. Между тем, праздным его никак не назовешь. Могу заявить об этом со всей ответственностью, потому что именно нам, химикам, приходится нередко заниматься проблемами, связанными с транспортировкой уникальных экспонатов, редчайших шедевров искусства, которыми регулярно обмениваются музеи всего мира, а, значит, и думать о создании специальной "упаковочной" конструкции, представляющей собой своеобразный научно-инженерный шедевр. Так, те же сокровища из гробницы Тутанхамона приезжали ва выставку в Москву в 250-килограммовом стальном ящике, который, согласно сообщениям ее устроителей, "не тонет, не горит и не подвергается воздействию сырости". Температура в этом контейнере поддерживалась на уровне 20 градусов (как в основном месте хранения), влажность воздуха также сохранялась постоянной. Создание такого контейнера, конечно же, стало возможным только благодаря успехам материаловедения, автоматики и, разумеется, химии.
И не сотвори объединенными усилиями представители трех, казалось бы, столь различных направлений, надежного хранилища, сокровища гробницы не смогли бы проделать такого длительного и весьма опасного для уникальных предметов путешествия.
Дело в том, что практически все материалы, созданные природой ли, людьми ли, подвержены разрушительному воздействию окружающей среды и времени и потому нуждаются в защите. Недаром наиболее ценные картины, исторические документы покрывают обычно для профилактики специальными защитными пленками, маслами, парафином. Но последние, трескаясь, портясь от времени, света, влаги, сами способны, к сожалению, исказить внешний вид документа или произведения искусства.
К тому же такого рода покрытия - защита весьма относительная. Именно поэтому наводнение, постигшее Флоренцию двадцать лет назад, безвозвратно погубило огромное количество старых книг, бесценных рукописей, творений живописцев.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Настоящая книга представляет собой интереснейший обзор развития инженерного искусства в истории западной цивилизации от истоков до двадцатого века. Авторы делают акцент на достижения, которые, по их мнению, являются наиболее важными и оказали наибольшее влияние на развитие человеческой цивилизации, приводя великолепные примеры шедевров творческой инженерной мысли. Это висячие сады Вавилона; строительство египетских пирамид и храмов; хитроумные механизмы Архимеда; сложнейшие конструкции трубопроводов и мостов; тоннелей, проложенных в горах и прорытых под водой; каналов; пароходов; локомотивов – словом, все то, что требует обширных технических знаний, опыта и смелости.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Книга посвящена истории польской диаспоры в Западной Сибири в один из переломных периодов истории страны. Автором проанализированы основные подходы к изучению польской диаспоры в Сибири. Работа представляет собой комплексное исследование истории польской диаспоры в Западной Сибири, основанное на материалах большого числа источников. Исследуются история миграций поляков в Сибирь, состав польской диаспоры и вклад поляков в развитие края. Особое внимание уделено вкладу поляков в развитие предпринимательства.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.