Союз можно было сохранить - [9]

состоялась встреча М.С.Горбачева с представителями армянской интеллигенции – поэтессой Сильвой Капутикян и писателем Зорием Балаяном:

“То, что происходит вокруг Карабаха, – сказал Горбачев, – это удар нам в спину. С трудом приходится сдерживать азербайджанцев, а главное – создается опасный прецедент. В стране несколько десятков потенциальных очагов противостояния на этнической почве, пример Карабаха может толкнуть на безрассудство тех, кто пока не рискует прибегать к насильственным средствам.

У армян тяжелая история. Она научила их мудрости, искусной дипломатии, без которых нация не смогла бы выжить. А теперь в Ленинакане захватывают танки, ведут стрельбу по штабу округа. Азербайджанцы сотнями и тысячами начинают выезжать из Армении – видимо, не по своей воле. Представляете, чем все это может обернуться? Сейчас в Азербайджане проживает 500 тысяч армян. Если дело дойдет до прямой схватки, эти люди будут вынуждены покинуть места, где они родились и выросли, искать себе прибежище. Маленькая Армения не в состоянии их принять. Каково придется этим людям?!

…Я ценю вас, Сильва, как прекрасную поэтессу, и прошу употребить все свое влияние, чтобы помочь нам в этом сложнейшем вопросе. И вас, Зорий, – сказал он, обращаясь к Балаяну. – Хотя, скажу откровенно, до меня доходят сведения, что вы пытаетесь поддержать напряжение, рассчитываете на силовое решение проблемы. Если это так, если ведете двойную игру, мы не найдем общего языка. Докажите, что нет, поезжайте, помогите навести порядок.

– Знаете, Михаил Сергеевич, – сказала Капутикян, – получается, что в трагедии Карабаха виноваты именно армяне. В постановлении их объявляют экстремистами, чуть ли не преступниками. Это оскорбляет национальные чувства… Можем ли мы, вернувшись в Армению, говорить, что Генеральный секретарь твердо обещал гарантировать права армян Карабаха?

– Повторяю, будет сделано все необходимое, – ответил Горбачев. – Не поднимайте только территориального вопроса.

– Я лучше кого-либо понимаю, что сейчас этот вопрос не решить, – согласился Балаян.

– Это одна из самых тяжелых проблем, возникших за три года перестройки, – продолжал Горбачев. – У нас ведь страна какая! На Украине четырнадцать миллионов русских, а немцы, поляки, венгры… Что же делать? Нельзя действовать безрассудно, нужно сохранить сотрудничество, дружбу. Иначе будет поставлен крест на всяких реформах”.

Шахназаров Г. Цена свободы. Реформация Горбачева глазами его помощника. М.: 1994 г., с. 206–207.

27 февраля М.С.Горбачев дал поручение Н.И.Рыжкову подготовить решение Совмина СССР о предоставлении срочной помощи НКАО.

27–29 февраля произошли погромы и резня в Сумгаите. По предварительным официальным данным погибло 32 человека – 26 армян, 6 азербайджанцев.

3 марта . Политбюро ЦК КПСС. В течение целого дня обсуждали проблему Нагорного Карабаха. После доклада представителей Политбюро, которые ездили в обе республики, и обсуждения выступил М.С.Горбачев:

Это у нас пока еще промежуточный разговор. До конца мы еще выводов сделать не можем. Но по ходу событий поступаем вроде бы правильно.

В нашей стране какой бы вопрос мы ни решали, не решим его без учета национального фактора. Особенно, когда речь идет о малых народах. Приходится заново делать анализ всех событий. То, что происходит, не означает, что люди, вышедшие на улицу, ставят под сомнение и Советскую власть, и интернационализм, и КПСС. Вот докладывают, что антисоветских лозунгов не было. Напротив, апеллируют к Москве для разрешения проблем.

Главное сейчас – вернуть спокойствие, сохранить людей, не довести до отчаяния. Правильно, что мы сосредоточили внимание на этом. Нельзя допустить, чтобы демократию повернули в свою пользу экстремисты.

Перед нами – один из сложнейших вопросов в жизни страны. Вспомним Ленина. Вопрос “об автономизации”. Как он всех воспитывал? – Сталина, Серго… Упрощенных ответов здесь никогда не было и не будет. Здесь должны быть предельная принципиальность и деликатность. И вступать в контакты с любыми силами. Решительно, мужественно, смело, но исключать кавалерийские наскоки. Вот уж в национальном вопросе этим способом можно погубить все. И – глубочайшее уважение к людям, к национальным чувствам. В Армении, говорят, уже никто не может занять другую позицию. Ну а что, разве они уже присягнули? И потом… почему такое возмущение постановкой ими вопроса о Нагорном Карабахе? Что они, не могут обращаться и просить у своей власти? И это, товарищи, надо пережить. Они же в ЦК обращаются.

Я очень просил бы рассуждать по этим предметам, исходя из всей ответственности, которая на нас ложится, с опорой на весь опыт, которым мы располагаем, на кой-какие теоретические знания. И действовать с величайшей ответственностью.

А это означает очень глубоко вникнуть в причины. Сбиться на эмоции очень легко. Вот, мол, армяне расходились, вот азербайджанцы… А корни ведь – в глубокой истории. Что же мы не вспомним, что пережили армяне от турок, от персов, как их помяла история. И выбор они сделали в свое время не из любви к царю, когда обратились спасти их от уничтожения. Они обратились к России, к русскому народу пошли под крыло. Это – одна сторона дела. А затем – выбросить из памяти армянского народа, когда полтора миллиона вырезали, а два миллиона рассеяли по всему свету? Вытравить это из семейных традиций, из генов – никому не удастся. А тот факт, что армяне, разбросанные по всему свету, считают своей родиной Советскую Армению. Сам Вазген (