Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - [27]

Захват большевиками органов власти в ноябре 1917 года[252] и низложение Временного правительства, на которое горцы возлагали большие надежды в свете многих вопросов, вынесенных на Учредительное собрание, многое изменили. Большевики, распустив Временное правительство, организовали, по сути, классический государственный переворот, выступили против всех. Действия большевиков стали причиной того, что их политические оппоненты на Кавказе сочли возможным изменить свои намерения жить в обновленном Российском государстве и стали требовать образования независимых от Петрограда государств в регионах[253].

На Северном Кавказе Временное правительство держало большие воинские силы. Это также послужило причиной проигрыша большевиков в первые дни Октябрьского переворота в Петрограде. По призыву питерских большевиков местные их приверженцы должны были захватить почту, вокзалы и телеграф[254]. Но эту попытку сорвали воинские части, которые были верны кому угодно, но уж точно не большевикам. Не приходится говорить о каком-то серьезном влиянии большевизма на Северном Кавказе. Тем более что накануне переворота большевиков в России был сформирован новый Юго-Восточный союз, который позволял сконцентрировать раздробленные силы перед натиском большевиков[255].

Органами власти (Временного правительства) на местах были исполкомы. Ни в одном из местных исполкомов большевики не имели ни власти, ни влияния. В Кабарде и в Балкарии комиссаром, то есть представителем власти Временного правительства, был князь Г. Чежоков[256], в Осетии — С. Такоев, в Ингушетии — М. Джабагиев, в Чечне — Т. Эльдарханов, в Хасавюртовском округе — Р. Капланов, в Веденском — полковник А. Адуев, в Грозненском — присяжный Ильин[257]. При комиссарах округа действовали исполкомы и местная милиция.

Советская историография сильно преувеличивала влияние северокавказских событий на исход общероссийской борьбы, что было связано с канонизацией таких фигур, как С. М. Киров и Г. К. Орджоникидзе[258]. На самом деле мало кто знал о них, мало кому они были интересны, так как организация большевиков во Владикавказе к маю 1917 года насчитывала всего шесть человек[259]. И это притом, что С. Киров находился во Владикавказе с 1909 года, уже имея за плечами три ареста за революционную деятельность. Однако во Владикавказе ему удалось собрать вокруг себя лишь несколько человек, среди которых не было ни одного представителя коренных народов. Стоит критически подходить к тем или иным воспоминаниям советских деятелей на Северном Кавказе, писавшим их в период существования СССР. На самом деле вопрос о возможном союзе с большевиками был для горцев интересен в контексте их предложений о земле. Неудивительно, что большевики делали упор именно на решении этого вопроса. Еще до Октябрьской революции местные лидеры из рядов интеллигенции ставили этот вопрос как основополагающий. Но горская интеллигенция не спешила решать этот вопрос путем жесткого изъятия земли у казаков и крупных землевладельцев. Большевики осознавали, что казаки на данном этапе не могут стать им опорой в вопросе установления власти в регионе, и сделали ставку на Союз горцев. Союз предлагал отобрать землю и перераспределить ее в пользу малоимущих горцев.

В свои местные лидеры большевики по возможности пытались выдвинуть тех, кто хоть как-то был связан с элитой. То есть это должен был быть человек, способный возыметь хоть какое-то влияние на людей. Большевик аварец Магомед-Мирза Хизроев находился в родстве с наибом имама Шамиля Хаджи-Муратом. Кабардинец Бетал Калмыков принадлежал роду, который, по сведениям словаря Брокгауза и Ефрона, происходил от кабардинской княжны, выданной замуж за калмыцкого хана. Аварец Магомет-Али Дахадаев по прозвищу Махач был женат на внучке имама Шамиля. Ногаец Магомет-Гирей Мансуров — один из многочисленных потомков легендарного мирзы Эдиге[260].

В противоположном лагере в первые годы распада Российской империи была широко представлена религиозная элита: шейх Узун-хаджи, шейх Н. Гоцинский, шейх А. Акушинский. Однако и здесь были исключения в лице представителей деловой элиты и интеллигенции, хоть и малочисленной. Например, А.-М. Чермоев из числа формирующейся торговой верхушки чеченского общества, начинающий писатель А. Шерипов, врач И. Шаков, агроном В.-Г. Джабагиев и т. д. Объяснялось это тем, что этим людям было легче выдвинуться в лидеры благодаря их происхождению, авторитету предков. Для людей было важно знать, что лидер из благородной семьи или из семьи, которая успела уже зарекомендовать себя какими-то позитивными делами.

В большевизм люди приходили по-разному, кто-то искренне веря, что такая идея способна обеспечить равенство, кто-то — ввиду разногласий. К примеру, А. Шерипов был противником исламского государства. Именно поэтому он ушел от социалистов из Союза горцев Северного Кавказа и примкнул к большевикам.

На самом деле большевистская идеология на Северном Кавказе была явлением позднего времени. Политическая организация большевиков начала формироваться практически только в период существования Временного правительства. И по примеру самоорганизации горцев в Союз горцев Северного Кавказа и Дагестана большевики, командированные в этот край, предпринимают действия для упрочения своих позиций в этой части Кавказа. С. Киров, А. Микоян, С. Орджоникидзе, Н. Буачидзе