Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - [21]

Съезд во Владикавказе продемонстрировал, что ислам сопричастен власти, а не диктует ей условия и не пытается подменить ее. Мусульманское духовенство на Северном Кавказе было мощной силой, способной в корне изменить ситуацию в регионе. Другое дело, что и само мусульманское духовенство не совсем осознавало те процессы, которые происходили в момент развала Российской империи.

При этом ни Наджмутдин Гоцинский, ни противостоящие ему другие муллы и шейхи Северного Кавказа не стали членами ЦК Союза объединенных горцев Кавказа. Это должно было успокоить казачество Терской области и осетинских христиан и убедить их в том, что Горская республика не будет идти по пути исламского доминирования в политике.

Съезд рассмотрел и другие вопросы, в том числе финансовый. Все понимали, что Союз горцев пока существует на пожертвования известных северокавказских и мусульманских меценатов из Азербайджана. Необходимо было найти источник пополнения своего собственного бюджета.

На местах власть была намерена действовать посредством исполкомов, назначенных представителем Временного правительства в регионе М. Карауловым по рекомендации Союза горцев.

Таким образом, Второй съезд горцев Северного Кавказа, Дагестана и Абхазии был насыщенным по количеству рассмотренных вопросов и принятых решений. Он был если не более, то уж точно не менее важным, чем Первый съезд горцев Северного Кавказа и Дагестана, прошедший в мае 1917 года.

Казаки и Юго-Восточный союз (до конца 1917 года)

Отношения горцев и казаков в первые дни распада Российской империи носили выжидательный характер. Горцы рассчитывали возвратить свои земли, отнятые у них в период российской колонизации в XIX веке. Казаки, в свою очередь, надеялись, что не будет глобальных изменений, более того, рассчитывали на полное сохранение своих прав на землю в пределах Северного Кавказа.

Казаки являлись субэтносом, который изначально включал в себя представителей разных народов. Специфика казачества на окраинах Российской империи заключалась в неприятии им власти Московии. Своего рода бунт, отказ подчиняться русским царям и привел их первоначально на земли горцев. Но со временем именно те, кто бежал от царя, стали проводниками его воли на окраинах империи. Они стали со временем надежной опорой российской власти, так как получили землю и массу привилегий. В случае конфликта с горцами они должны были знать, что за них вступится царь. Таким образом, союз казаков и власти был обоюдно выгодным, что и делало его перспективным на долгие годы вперед.

Казаки, расселенные вдоль бывших военных линий в предгорьях Северного Кавказа, оказались в итоге на всех плодородных землях Предкавказья, а горцы были вытеснены в неблагоприятные для жизнедеятельности места. Казачий надел составлял от 8 до 23 десятин. И это притом, что чеченский надел имел в среднем 1,2 десятины, у кабардинцев и ингушей — 0,3 десятины, в горной Осетии — 0,4 десятины[199]. По словам известного политика революционных лет А. Шерипова, только в одной станице Червленной земли было больше, чем у всего чеченского народа[200].

Терское казачество могло при необходимости выставлять до 12 полков, не считая отдельных сотен, дивизионов и батарей, и четыре команды, расквартированные в станицах Грозненская, Горячеводская, Прохладненская и Владикавказская. Таким образом, это была реальная сила, способная не только защитить себя, но и наносить чувствительные удары по горцам.

Горское руководство по мере обострения ситуации в регионе с первых же дней пыталось установить диалог с населением, требующим возврата своих исконных земель, занятых казаками.

Столкновения с горцами в 1917 году чаще всего провоцировались не столько казаками, сколько солдатами, отозванными с фронта. Солдаты, возбуждаемые слухами о возможных действиях против казаков, брали на себя инициативу и роль защитников казаков и начинали действия против горцев. Так было и в период зверских убийств ингушей во Владикавказе в июне 1917 года. После этого чеченцы напали на хутор Сорохтинский, а казаки станиц Карабулакской, Троицкой и Слепцовской в начале сентября набросились на ингушей, затем 6 сентября казаки убили ингушских делегатов съезда, ехавших из Владикавказа. В ответ ингуши совершили набег на станицу Фельдмаршальскую[201], а в сентябре было отмечено также нападение на Хасавюртовский округ.

Но были ли эти столкновения чисто межэтническими? Вот как описывает отдельные случаи конфронтации горцев и казаков начальник Туземного конного корпуса П. А. Половцев[202]: «Картина борьбы между ними получается такая. Обыкновенно в воскресенье казаки, подвыпив… выкатывают пушку и начинают угощать шрапнелью ингушские аулы, а затем мирно заваливаются спать. В понедельник ингуши проводят мобилизацию, переходят в энергичную контратаку на казаков, вторник идет война, а в среду заключается перемирие… В четверг происходят дипломатические переговоры, в пятницу заключается мир, в субботу разъезжаются после торжественных клятв… а в воскресенье вся история начинается вновь…»[203] В действительности мы имеем дело с перманентными вылазками всех против всех. И национальное здесь использовалось как дополнительный фактор, но не как основное, доминирующе антагонистическое составляющее столкновений.