Совсем другая сторона - [22]
Я ударила лошадь пятками, но это был чисто машинальный поступок. Она и без того сорвалась в галоп и мы стремительно понеслись к лесу. Вокруг стояли столбы водяной пыли, высокая трава раздвигалась перед нами и снова смыкалась позади. Я отпустила повод и обеими руками уцепилась за гриву. Но он не последовал за нами. Думаю, захоти, он догнал бы нас в три прыжка. Но он высматривал иную добычу — или звал свою самку оттуда, с побережья.
По равнине проходило Великое Кочевье.
Оттого, что мы мчались, как безумные, я потеряла направление.
Я долго не могла выехать на ту лесную тропу. Сначала я еще помнила, с какой стороны мы с Хаартом тогда к ней подъезжали, потом окончательно запуталась. Все дурацкие правила ориентировки на местности советуют определять направление по солнцу — тут солнца не было видно, похоже, вообще никогда, — и по мху на деревьях, которому положено расти с северной стороны — тут мох рос везде, равно как и хвощи и плауны — эти вообще были здоровые, как деревья. Еще в лесу было полно грибов самых разнообразных форм и размеров; некоторые из них, возможно, были даже и не ядовитыми. Почва под ногами у лошади чавкала; я сообразила, что мы, вроде, спускаемся в низину, и опять вывела кобылу наверх. Тут было посуше, зато мы уперлись в массивный ствол рухнувшего дерева. Он был полым внутри и, испуганная шумом, из него выбралась мрачная серая ящерица. Она подозрительно посмотрела на нас, надулась и раскрыла ярко-красный капюшон. Она была славная и довольно крупная — длиной в мою руку. Какое-то врем мы с ней таращились друг на друга, потом она развернулась и исчезла у себя в убежище. Видимо, мы с лошадью ей чем-то здорово не понравились. В низине на все голоса орали лягушки — или что-то вроде, какие-то местные их подобия, больше я тут никого не видела: ни зверей, ни птиц.
Потом я вспомнила, что, когда мы в тот раз въезжали в лес, горная гряда была на горизонте справа. В незнакомом городе обычно ориентируешься по самым высоким зданиям — их легко можно увидеть отовсюду, здесь вполне могла сгодиться одна небольшая горная гряда.
На самом-то деле, она была большая — просто очень далеко. Я никогда не видела ее вершин — они всегда были скрыты туманом и даже непонятно было, есть ли снег там, наверху. Никогда не любила горы. Они закрывают горизонт и искажают перспективу.
Итак, я оставила болото по левую руку и начала подниматься вверх. Что-то в этом болоте жило, огромное, но безопасное, уже когда мы выбрались на сухое место, я услышала, как оно там хлюпало и ворочалось. Примерно через час я почувствовала, что откуда-то тянет дымом. Я вновь ударила лошадь пятками и та пошла рысью, огибая стволы деревьев. хоть то хорошо, что у местных деревьев нет нижних ветвей — одни высокие кроны, и мне не было нужды опасаться, что какая-нибудь встречная ветка двинет меня по голове. Еще минут через двадцать мы выбрались к становищу.
Оно-то никуда не делось. Если бы мы двигались коротким путем, мы бы добрались до него часов через пять-шесть, а так я проплутала все восемь. Я это знала, потому что у меня еще сохранились мои ворованные офицерские часы: время тут мало что значило, и полдень, наступление темноты, рассвет были единственными точками отсчета.
Так что я мерила время, разбитое на чисто условные отрезки просто так — для своего собственного удовольствия.
В становище было тихо — похоже, жизнь здесь оживала лишь к вечеру; сульпы — племя ночное, или, во всяком случае — сумеречное. Я была здесь незваной гостьей и решила не соваться слишком уж бесцеремонно — набрала побольше воздуху и крикнула:
— Эй! Есть тут кто?
Полог одного из шалашей шевельнулся и оттуда появился сульп. Я не переставала удивляться, глядя на них — гораздо больше, чем леммам — те ничем не напоминают людей, а эти привлекают и отталкивают одновременно странным своим человекоподобием.
— Я ищу Хаарта, — сказала я. — Ты не знаешь, где он?
Сульп молча глядел на меня. Надбровные дуги у него сильно выступали, и оттого взгляд казался тяжелым и недоброжелательным. Я вынуждена была напомнить себе, что все это предвзятое вранье. Мне некого тут бояться — только таких же людей, как и я сама.
Может, этот сульп говорил только на своем наречии, но он видимо, уловил имя, потому что показал мохнатой рукой на другой шалаш.
Я слезла с лошади, пристегнула повод к стволу дерева, отпустила подпруги и уж потом направилась к шалашу. Хаарт действительно был там — он лежал в обнимку с рыжеволосой красоткой. Она была здорово рыжеволосая — с головы до ног.
Я окликнула его. Он вздрогнул и проснулся.
Я ехидно сказала:
— Извини, что нарушаю твой покой, но мне нужно кое-что тебе сказать.
— Подожди меня снаружи, — буркнул он. — Я сейчас выйду.
Он действительно через минуту появился, уже одетый.
— Что там стряслось? — спросил он меня недовольно.
— Неприятности. — Я пересказала ему все, что сообщили леммы.
— Они хотят, чтобы я провел их к Проходу? — удивился он. — Но ведь это невозможно. Он же закрыт.
— Я тоже спрашивала об этом. Леммы говорят, что люди с той стороны этому не верят. Что они чем-то напуганы и хотят отсюда выбраться. Нам нельзя возвращаться домой, Хаарт. Они будут нас там ждать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Антология-трибьют Анджею Сапковскому. Придуманный Анджеем Сапковским мир ведьмака Геральта давно уже стал родным для сотен тысяч читателей из разных стран. Да и сам Сапковский – живая легенда для многих поколений. И вот весной 2012 года родилась уникальная идея международного сборника. С ведома самого Сапковского польский издатель пригласил ведущих российских и украинских фантастов принять участие в создании рассказов о мире ведьмака! Книга была опубликована через год и стала сенсацией в Польше.
Новый роман Марии Галиной, в котором автор продолжает свое художественное исследование нашей «реальности» и ее границ, физических и метафизических.Героя романа, писателя, занимающегося сочинением очень специфических романов по индивидуальным заказам не менее специфических заказчиков, тревожит странное ощущение, что под покровом привычной, освоенной и жизни постепенно обозначается присутствие чего-то еще, и присутствие это сгущается, как бы распирая изнутри, деформируя «обыкновенное» течение жизни — там что-то могучее, архаичное и, самое главное, не менее реальное, нежели привычная герою «реальность» вокруг.
«Добро пожаловать в нашу прекрасную страну!» — заманивает нас эта книга. Однако не надо верить рекламным слоганам и глянцевым проспектам. Эта страна не прекрасна, а страшна, и ее обитатели вынуждены сопротивляться злу или поддаться ему — и неизвестно, какой выбор окажется правильным. Быть может, правильного выбора нет вообще. Ведь Подземное море плещется даже под сухопутными московскими улицами. И кто знает, что за существа дремлют там, в глубине…Каждая книга Марии Галиной становится событием, и это тот редкий случай, когда писателя считают «своим» и в фантастике, и в большой литературе.
ПРОЗАСВЯТОСЛАВ ЛОГИНОВ. АРМАГЕДДОН ВОЗЛЕ ГОРНОЙ РЕЧКИВселенская битва добра и зла сокрушила все живое. Но, может быть, эта схватка делеко не последняя?ШОН МАКМAЛЛЕН. СКРУЧЕННЫЕ В СПИРАЛЬРедкая лодка доплывет до середины озера Дербент. Она, исчезнув в тумане, попадет в другой мир.МАРИЯ ГАЛИНА. КРАСНЫЕ ВОЛКИ, КРАСНЫЕ ГУСИНатуралист охотится за уникальной птицей, но в экспедиции его ждут куда более неожиданные находки.ЕВГЕНИЙ ГАРКУШЕВ, АНДРЕЙ СОЮСТОВ. АРИЙСКАЯ НОЧЬТолько здесь они могут считать себя победителями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Авантюрист, бывший наемник, разбойник, волею судьбы встретил на большой дороге вампира, и не простого, а тот сделал предложение, от которого было сложно отказаться. И началась история одного вампира…
Девятнадцатилетняя Хана влюбилась в парня-волка, и вскоре у них родились два ребёнка-оборотня — Юки и Амэ, которые могли принимать обличие и человека, и волка. Это история о тринадцати годах жизни Ханы и её детей. Первый роман знаменитого режиссера Мамору Хосоды, послуживший основой для одноимённого аниме.
Фантастический роман нашего времени. Прошлое всегда несет свои последствия в настоящее. Мало кто видит разницу между порождениями Ада и созданиями тьмы. Магии становится на земле все меньше. Осознание катаклизма пришло слишком поздно. Последствия прошлого сильны, однако не лишают надежды вести борьбу.
«Сказки из волшебного леса: храбрая кикимора» — первая история из этой серии. Необычайные приключения ждут Мариса и Машу в подмосковном посёлке Заозёрье. В заповеднике они находят волшебный лес, где живут кикимора, домовые, гномы, Лесовик, Водяной, русалки, лешие. На болотах стоит дом злой колдуньи. Как спасти добрых жителей от чар и уничтожить книгу заклинаний? Сказочные иллюстрации и дизайн обложки книги для ощущения волшебства создала русская художница из Германии Виктория Вагнер.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .