Совсем другая сторона - [18]

Шрифт
Интервал

Его напарник по-прежнему сидел, развалившись на стуле, и лениво поводил стволом автомата вправо-влево. Видимо, они все-таки, побаивались, оттого и решили есть по очереди. Но сидеть просто так ему было нудно и он спросил меня:

— Ты давно тут?

— Нет, — сказала я.

— А что ты тут делаешь?

— Ничего…

Он поудобнее вытянул ноги в сбитых, заляпанных грязью сапогах и сказал:

— А ты хорошо устроилась. Сидишь тут в тепле. Везет вам, бабам. Вечно они как-то устраиваются. Проклятый лес… И хоть бы был нормальный лес, а то, дерьмо какое-то, чертовщина. Да еще эти выродки в нем живут.

Уж не знаю, кого он имел в виду — сульпов или леммов.

— Да они безобидные, — сказала я.

Он хихикнул и похлопал ладонью по стволу автомата.

— Вот этого у них нет, верно? Так что же их бояться?

Лицо у него неуловимо изменилось, он застыл, уставясь прямо перед собой, потом тряхнул головой, словно отгоняя что-то.

— Что же их бояться, — пробормотал он. — Что же их бояться…

О Господи Боже, да они же здорово не в себе. Мне-то на секунду показалось, что, раз с ними можно разговаривать, их удастся уговорить как-то, успокоить, все уладить. Без толку. Они были так напуганы и издерганы, что едва владели собой, они заселили все окружающее их пространство чудовищами, у них было только оружие и страх, и залитый дождем чужой враждебный мир за окнами…

Напарник его, наконец, кончил есть, и они поменялись местами.

Теперь автомат был у того, второго; он так и не произнес ни слова и мне здорово не нравился его взгляд. свихнулись они все там, что ли?

— Как это место называется? — спросил тот, что со мной разговаривал.

— Не знаю, — сказала я, — Никак, наверное.

Я и вправду не знала, просто не задумывалась над этим. У меня было такое ощущение, что тут вообще мало имен собственных — а всяких топографических названий так и просто нет. Не знаю, как они обходились, местные, но они вообще много без чего обходились.

— Что ты врешь, — сказал он. — Так не бывает.

Я пожала плечами.

— Сколько живу, про такое не слышал. Откуда все это взялось?

— Не знаю… — сказала я, — Всегда было, наверное. Просто… никто не знал.

Тот, второй, отодвинулся от стола и передал напарнику автомат.

Я уже поняла, что сейчас будет, я видела, как он смотрел на эту женщину. Ее беспомощность, ее страх возбуждали его все больше. Он подошел, схватил ее за плечо и отшвырнул от стены — так, что она оказалась на середине комнаты. Она упала на колени, да так и стояла, не сводя с него темных испуганных глаз. Он, усмехаясь, подтолкнул ее к лестнице, ведущей наверх. Она поднялась и пошла покорно, не оборачиваясь, а он двинулся за ней. Я ждала борьбы, слез, крика… Но все было тихо. Внизу, в гостиной, они по-прежнему стояли у стены. Никто из них не пошевелился.

Оставшийся в комнате мародер смотрел на меня — на лице его блуждала рассеянная, почти мягкая улыбка. Я тоже боялась пошевелиться. Я не могла встретиться взглядом с Хаартом — мне было стыдно — за него, за себя, за то, что сейчас будет.

— Налей-ка мне еще вина, — сказал он.

Я медленно пошла к столу. И услышала, как Хаарт тихо сказал на местном наречии:

— Урони кувшин.

Глядел он при этом не на меня, в сторону.

Я почти решила, что это мне послышалось. Уронить кувшин, зачем? Он стоял на дальнем конце стола…ладно…хуже не будет.

Я обошла стол, подхватила кувшин и сделала два шага. Этот смотрел на меня вполглаза, потому что меня и стоявших у стены мужчин разделял стол. Я поскользнулась ни с того, ни с сего, кувшин выпал у меня из рук и ударился о каменный пол. Я, как завороженная, смотрела, как он с грохотом разлетается на мелкие осколки. Вино растеклось по полу, оно казалось почти прозрачным.

Одновременно с этим грохотом раздался негромкий сухой треск. Я боялась поднять глаза, но все же, словно вторым зрением увидела, как сидевший за столом человек начал медленно клониться на бок. Он обернулся на этот звук бьющейся посуды — да так и падал, лицом ко мне, глаза у него были пустые, а изо рта стекала струйка крови.

Хаарта в комнате уже не было. Он взбежал наверх, по лестнице — я даже не успела заметить, когда…

Автомат соскользнул у него с колен и он упал на свое оружие, накрыв его всем телом, точно пытаясь защитить что-то очень ценное. Пальцы разжались, проскребли по каменным плитам, снова сжались. Теперь я слышала наверху какие-то удары, грохот, но не могла двинуться с места. Тупо приоткрыв рот, я смотрела, как по полу растекается вторая лужа — эта была гораздо темнее, чем винная.

Я услышала шаги на верхней площадке лестницы и вздрогнула, но это был Хаарт. Теперь я видела, что в левой руке он держит пистолет — где он только его прятал? Правую ладонь он прижимал к щеке — у него была рассечена скула.

— Поднимись наверх, — сказал он. — Помоги мне.

Я полезла наверх, цепляясь за перила — мне все время казалось, что я вот-вот упаду. Тот, второй лежал у двери спальни — выстрелы пришлись с близкого расстояния, несколько выстрелов. Странно, там, на той стороне, мне не разу не приходилось видеть стреляных ран вблизи — и это при том, что на улицах стреляли постоянно. Женщина сидела на постели. Она не плакала, но ее трясло так, что я услышала, как у нее стучат зубы. Руки у нее были судорожно сцеплены на коленях и она неотрывно смотрела на мертвеца.


Еще от автора Мария Семеновна Галина
Малая Глуша

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ведьмачьи легенды

Антология-трибьют Анджею Сапковскому. Придуманный Анджеем Сапковским мир ведьмака Геральта давно уже стал родным для сотен тысяч читателей из разных стран. Да и сам Сапковский – живая легенда для многих поколений. И вот весной 2012 года родилась уникальная идея международного сборника. С ведома самого Сапковского польский издатель пригласил ведущих российских и украинских фантастов принять участие в создании рассказов о мире ведьмака! Книга была опубликована через год и стала сенсацией в Польше.


Медведки

Новый роман Марии Галиной, в котором автор продолжает свое художественное исследование нашей «реальности» и ее границ, физических и метафизических.Героя романа, писателя, занимающегося сочинением очень специфических романов по индивидуальным заказам не менее специфических заказчиков, тревожит странное ощущение, что под покровом привычной, освоенной и жизни постепенно обозначается присутствие чего-то еще, и присутствие это сгущается, как бы распирая изнутри, деформируя «обыкновенное» течение жизни — там что-то могучее, архаичное и, самое главное, не менее реальное, нежели привычная герою «реальность» вокруг.


Куриный Бог

«Добро пожаловать в нашу прекрасную страну!» — заманивает нас эта книга. Однако не надо верить рекламным слоганам и глянцевым проспектам. Эта страна не прекрасна, а страшна, и ее обитатели вынуждены сопротивляться злу или поддаться ему — и неизвестно, какой выбор окажется правильным. Быть может, правильного выбора нет вообще. Ведь Подземное море плещется даже под сухопутными московскими улицами. И кто знает, что за существа дремлют там, в глубине…Каждая книга Марии Галиной становится событием, и это тот редкий случай, когда писателя считают «своим» и в фантастике, и в большой литературе.


«Если», 2009 № 09 (199)

ПРОЗАСВЯТОСЛАВ ЛОГИНОВ. АРМАГЕДДОН ВОЗЛЕ ГОРНОЙ РЕЧКИВселенская битва добра и зла сокрушила все живое. Но, может быть, эта схватка делеко не последняя?ШОН МАКМAЛЛЕН. СКРУЧЕННЫЕ В СПИРАЛЬРедкая лодка доплывет до середины озера Дербент. Она, исчезнув в тумане, попадет в другой мир.МАРИЯ ГАЛИНА. КРАСНЫЕ ВОЛКИ, КРАСНЫЕ ГУСИНатуралист охотится за уникальной птицей, но в экспедиции его ждут куда более неожиданные находки.ЕВГЕНИЙ ГАРКУШЕВ, АНДРЕЙ СОЮСТОВ. АРИЙСКАЯ НОЧЬТолько здесь они могут считать себя победителями.


Ригель

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Гриесс: история одного вампира

Авантюрист, бывший наемник, разбойник, волею судьбы встретил на большой дороге вампира, и не простого, а тот сделал предложение, от которого было сложно отказаться. И началась история одного вампира…


Волчьи дети Амэ и Юки

Девятнадцатилетняя Хана влюбилась в парня-волка, и вскоре у них родились два ребёнка-оборотня — Юки и Амэ, которые могли принимать обличие и человека, и волка. Это история о тринадцати годах жизни Ханы и её детей. Первый роман знаменитого режиссера Мамору Хосоды, послуживший основой для одноимённого аниме.


Клинки Демона

Фантастический роман нашего времени. Прошлое всегда несет свои последствия в настоящее. Мало кто видит разницу между порождениями Ада и созданиями тьмы. Магии становится на земле все меньше. Осознание катаклизма пришло слишком поздно. Последствия прошлого сильны, однако не лишают надежды вести борьбу.


Сказки из волшебного леса: храбрая кикимора

«Сказки из волшебного леса: храбрая кикимора» — первая история из этой серии. Необычайные приключения ждут Мариса и Машу в подмосковном посёлке Заозёрье. В заповеднике они находят волшебный лес, где живут кикимора, домовые, гномы, Лесовик, Водяной, русалки, лешие. На болотах стоит дом злой колдуньи. Как спасти добрых жителей от чар и уничтожить книгу заклинаний? Сказочные иллюстрации и дизайн обложки книги для ощущения волшебства создала русская художница из Германии Виктория Вагнер.


ВМЭН

«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.


Зенит Левиафана. Книга 2

Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить…  .