Современный политик: охота на власть - [153]
Вторая конструкция схематизма свободы, также не имеющего зафиксированного собственного содержания, — это свобода для чего-либо, во имя чего-либо. Здесь понятие свободы связано с вопросом: для чего человек хочет быть свободным? Возможны различные ответы, например: чтобы реализовать свои мечты, идеи, цели, реализации которых в данный момент человеку что-то мешает. Но для того чтобы ответить на этот вопрос, требуется довольно большая работа по построению новой картины мира, в которой возможна реализация его целей и идей и появление нового поля возможностей. Если все это построено и если фиксируется, что существующая система норм и система организации мешает желаемой реализации, то возникает вторая конструкция понятия свободы — свободы для чего-либо.
Проблема абсолютной свободы
Учитывая и первое, и второе понимание свободы, мы приходим к выводу, что абсолютной свободы быть не может: всегда существуют границы любой свободы. Например, человек не может быть свободен от своего тела, от факта своего сознания, от факта своего рождения, от факта пребывания в физическом мире, от факта реализации той системы воспитания, которая существует в обществе, и от многих других обстоятельств. В этом смысле свобода фиксирует некоторую относительность существующего состояния.
Проблему абсолютной свободы в свое время довольно подробно обсуждал представитель немецкой классической философии Иоганна Фихте. Он зафиксировал принцип, в соответствии с которым подлинная свобода может быть только в мышлении. Иными словами, за счет своего сознания человек может выходить в некоторое принципиально иное пространство, которое освобождает его сознание. Но при этом факт наличия тела и несвободы от общества и всего остального не ликвидируется. Поэтому пределом освобождения является степень мощности воображения и мышления человека.
Итак, реализация выделенной выше понятийной конструкции свободы, которая понимается как определенный схематизм самоорганизации людей, приводит к тому, что люди постоянно стремятся увеличить степень своих возможностей — пока актуально отсутствующих.
Политическое понятие свободы
Политическая конструкция понятия свободы подразумевает наличие пространства возможностей и зон, в которых люди (и их организации) могут поступать по-своему и никто не может навязать того или иного способа поведения и действия, которого они не хотели бы и не желали. К примеру, когда говорят об экономических свободах, имеют в виду зоны, в которых действия экономических субъектов никем не контролируются и не ограничиваются. Политические свободы означают возможности определенного типа действия, которые никем не могут быть ограничены. Для того чтобы закрепить эти свободы, в обществе фиксируется система прав — например, право собственности, избирательные права, право голоса, право на свободу слова и прочие системы прав.
Также существует вопрос различения воли и свободы. В философии спор о том, в какой степени человеческие действия детерминированы извне, ведется практически со времен Сократа. В этой дискуссии словосочетание «свобода воли» и означает ту степень, в которой человек может поступать, невзирая на все внешние обстоятельства, правила, нормы и мнения, — то есть степень его возможностей. Воля (воление, вольность) предполагает возможность неограниченного суверенного[221] действия индивида, не оглядывающегося на внешние обстоятельства и других людей. Но свобода, напротив, означает понимание границ того, что человек связан с некоторыми «вещами», которые он не может преодолеть, и строит в соответствии с ними свое действие. Например, все свободы в обществе ограничены степенью вреда, который может быть причинен другим, а также наличием свобод у других людей. То есть свобода, в отличие от воли, ограничивается правами, обязанностями, законами, этическими нормами и пр.
Реализация принципа свободы
Как мы фиксировали выше, понятие свободы не имеет собственного содержания. Значит, реализация свободы каждый раз происходит по-разному на новом материале. Неизменным остается лишь схематизм реализации свободы, который был описан выше.
С точки зрения реализации экономических свобод базовую функцию в них несет понятие собственности[222]. Наличие собственности позволяет человеку быть независимым и определять свою зону свободы, в которой он может самостоятельно оперировать ценностями, на которые никто не может претендовать.
С точки зрения реализации политической свободы важны права человека, в частности — избирательное право и прочие права. Демократическое устройство фиксирует наличие свободных людей в том смысле, что люди свободны формировать самостоятельную инстанцию власти — народ[223].
В плане реализации свободы в обществе таким механизмом служат общее доверие и в его рамках — статус человека. Статус, положение человека в обществе есть условие его свободы и указание на зону, в которой он может поступать свободно (например, статус дворянина предполагает ряд свобод). Наличие и закрепление статусов в обществе формирует общее доверие и признание (дворянину, имеющему статус, можно в той или иной степени доверять). Общим доверием пользуется бизнесмен, заработавший хорошую репутацию.
Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам.
Сборник воспоминаний и других документальных материалов, посвященный двадцатипятилетию первого съезда РСДРП. Содержит разнообразную и малоизвестную современному читателю информацию о положении трудящихся и развитии социал-демократического движения в конце XIX века. Сохранена нумерация страниц печатного оригинала. Номер страницы в квадратных скобках ставится в конце страницы. Фотографии в порядок нумерации страниц не включаются, также как и в печатном оригинале. Расположение фотографий с портретами изменено.
«Кольцо Анаконды» — это не выдумка конспирологов, а стратегия наших заокеанских «партнеров» еще со времен «Холодной войны», которую разрабатывали лучшие на тот момент умы США.Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо — от Финляндии и Норвегии через Прибалтику, Восточную Европу, Черноморский регион, Кавказ, Среднюю Азию и далее — до Японии, Южной Кореи и Чукотки. /РИА Катюша/.
Израиль и США активизируют «петлю Анаконды». Ирану уготована роль звена в этой цепи. Израильские бомбёжки иранских сил в Сирии, события в Армении и история с американскими базами в Казахстане — всё это на фоне начавшегося давления Вашингтона на Тегеран — звенья одной цепи: активизация той самой «петли Анаконды»… Вот теперь и примерьте все эти региональные «новеллы» на безопасность России.
Вместо Арктики, которая по планам США должна была быть частью кольца военных объектов вокруг России, звеном «кольца Анаконды», Америка получила Арктику, в которой единолично господствует Москва — зону безоговорочного контроля России, на суше, в воздухе и на море.
Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».
Фрагменты обсуждения подготовлены на базе материалов сайта Президента РФ Дмитрия Медведева (www.kremlin.ru) и социальной сети «Свободный мир» (www.liberty.ru)
В книге собраны публицистические и экспертные статьи Виталия Иванова, написанные в 2005–2007 годах. Автор определяет себя как охранителя и антиреволюционера, то есть последовательного сторонника власти и приверженца правых взглядов, враждебного одновременно левачеству и либерализму. Нисколько не скрывая своей ангажированности, напротив, всячески ее подчеркивая, он разбирает базовые политологические понятия (суверенитет, демократия, нация и пр.), анализирует идеологические опыты представителей власти, критически деконструирует тексты российских оппозиционеров (Илларионова, Белковского, Рогозина, Рыжкова) и зарубежных критиков Кремля.
Книжечка о борьбе – о теме, которую в эпоху нынешней европейской политкорректности не слишком принято обсуждать. Текст великого шахматиста, игру которого отличали тонкая стратегия и яркие комбинационные замыслы, глубокий анализ, высокая техника и психологический подход к сопернику. Замечания Ласкера о стратегии и тактике, о принципе экономии сил, о равновесии и превосходстве, о логике борьбы за существование и о принципе справедливости, несомненно, представляют интерес. Логика давно выброшена за рамки школьных программ, и знакомство с текстом Ласкера лишний раз позволяет заключить, что это, скорее всего, немалая потеря.This tiny book is about struggle, a subject not readily discussed in the present-day European political correctness milieu.