Современный политик: охота на власть - [15]

Россия всегда находится в точке мирового развития (культурного, политического и т. д.), причастна к нему. Россию интересовало, зачем Англия захватывает колонии, как живется неграм в Африке, а сегодня ее интересует, какие существуют новые технологии и что случилось с Иоанном Павлом II. Ни в одной стране мира СМИ не уделяют такого внимания событиям в мире, а из событий в стране — не местным новостям, а новостям страны, ее центра. Во Владивостоке то, что происходит в Москве, интереснее, чем то, что происходит в соседней области.

Озвученный Булгаковым призыв профессора Преображенского из повести «Собачье сердце» сначала заняться своими делами, а потом уже «устраивать судьбы каких-то немецких оборванцев» актуален только для профессионального самосознания, а не для народного российского, которое и будет проявляться в новой российской реальной политике.

Раньше это отношение сознательно культивировалось властью, потому что это оно позволяет России держаться на мировом уровне в точках мирового развития. Если Россию этого лишить, как это происходит сейчас, она начнет распадаться. Если власти занимаются только локальным обустройством жизни, они теряют Россию.

Это лишь один из вариантов анализа возможных конкурентных ресурсов России. Вообще этот вопрос может стать предметом широких дискуссий в рамках новой политики, связанной с модернизацией власти, с превращением этих условий в ресурсы для конкретных программ и проектов преобразования, для достижения мирового уровня.

Механизмы воспроизводства духа России

Россия — это страна людей, которые постоянно занимаются освоением: освоением территории, новых форм жизни, самих себя. Такая особенность возникла в связи с постоянным переселением на территории, происходившим исторически, — волнами переселения, промышленного освоения, индустриализации. Есть поколенческий и исторический опыт освоения, народ живет или готов жить в этой схеме жизни.

В силу этого опыта освоения и рефлексии по поводу социальных порядков у российского народа возникает механизм двойного сознания, когда свою собственную жизнь и жизнь в стране человек оценивает по-разному и на основании разных критериев. В СССР жизнь в стране оценивалась значительно лучше, чем своя собственная, сегодня — значительно хуже. Но разрыв существует всегда[15].

Сегодня — вместо того, чтобы обращать внимание на быстрые перемены, например, в автомобилизации страны, в развитии современных средств связи, в общем уровне потребления, — массовое сознание (в том числе и через СМИ) фиксирует лишь продолжающийся кризис. Из этого делается вывод, что никакие проекты мирового уровня для нас в России недоступны. Но это эффект ложного сознания, поклонения «идолу катастрофы».

Парадокс заключается в том, что указанная двойная конструкция вытекает именно из схемы сознания, связанной с освоением: всегда должен быть горизонт следующего движения и освоения, всегда всего недостаточно. Самоуспокоенность — не для российского сознания.

Постоянная ориентация значительной части населения на некоторый прорыв — даже без построения фундамента и предварительного формирования комплекса условий. Отрезанность от фундамента, от систематического построения и накопления (как это происходит в Европе и США) порождает значительную свободу. Механизмов постоянного накопления нет, все регулярно «сметается», и постоянно происходит отрыв от прежней культуры, причем очень сильный.

Россия — это страна резко повышенной рефлексивности по отношению к существующим порядкам, другим странам и самой себе.

У российского народа есть опыт выживания в разных социальных порядках

В России ничто не принимается за безусловное. Так проявляется опыт социальной рефлексии изменений, который возник потому, что люди на протяжении одного поколения прожили несколько социальных порядков и у них появился опыт понимания их относительности. У российского народа есть опыт выживания и жизни в разных социальных порядках без ущерба для себя.

Россия — это страна мощных ассимиляционных механизмов, что позволяет ей включать в себя ненасильственным образом другие народы и превращать их в русских. Происходит ассимиляция как людей, так и организационных форм.

Русские принимают тело, но духа не принимают. Чужие, соединяясь с нами, принимают именно дух.

Лев Тихомиров (4)

Именно из-за соединения механизмов освоения, рефлексивности и ассимиляции возникают имперские формы, которые позволяют удерживать целостность России. Они стали возможными не за счет некоторой единообразности, а за счет единых механизмов — инфраструктур, общего центра, который задает общий образец, за счет включения в разные сословия, в том числе элитные.

У России есть опыт создания общего порядка в качестве империи, порядка, основанного на осмысленности, справедливости, разуме, а не на законности. Для российского народа характерно смысловое, а не строгое подчинение закону.

Приверженность русского народа идее справедливости, а не права. Это становится значимым в современной ситуации, которая характеризуется проблематизацией идеи права (современное право не справляется со сложностью и динамизмом ситуаций). Сегодняшнее господство правовых и процедурных форм в западном обществе доживает последние десятилетия, и российское понимание ограниченности принципов формального права окажется важным для включения России в точки и зоны мирового развития.