Современный кубинский детектив - [42]

После обеда на него навалились новые дела: около четырех позвонил Николас Карбонель и сообщил, что один из водителей, Хуан Себастьян Арройо, случайно обнаружил предмет, которым, по всей вероятности, был убит Эрасмо Суаснабар.

Сьерра тут же сел за руль и после бешеной гонки по шоссе Сантьяго-де-лас-Вегас прибыл в Бехукаль.

— В дороге у меня случилась поломка, — рассказал Арройо, — так, ерунда: полетел ремень вентилятора. Открываю я ящик с инструментом, а там два ключа вместо одного... Это меня удивило. Взял я второй ключ в руки, смотрю, а на нем засохшая кровь... Нет, это не мой ключ, мой вот этот, я его ни с каким другим не спутаю...

Сьерра пробыл еще некоторое время на автобазе, беседовал с Карбонелем, хотел повидать Лабраду, но ему сказали, что начальник отдела кадров уехал в управление.

Мало кто знал о том, что сержант Мигель Сьерра превосходно разбирается в химии. Когда он учился в Технологическом институте, у. него по этому предмету были только отличные отметки, но его познания в химии вовсе не ограничивались четырехлетним институтским курсом. Он регулярно читал специальную литературу, в том числе и самые последние издания и научные журналы. Начав работать в следственно-техническом отделе, он особенно заинтересовался токсикологией, а также химической экспертизой в криминалистике. Неудивительно поэтому, что Сьерре были известны, например, реактивы, применяемые при анализе крови, а также способы отличить человеческую кровь от крови животных.

Едва получив возможность уединиться в лаборатории, он вскоре пришел к неопровержимому выводу: кровь на торцовом ключе была той же группы и того же резус-фактора, что у Эрасмо Суаснабара. Кроме того, он обнаружил на ключе и другую кровь — животного. Все сходилось.

Правда, ему не удалось снять отпечатки пальцев, ключ был весь захватан, и четких отпечатков на нем не сохранилось. Он вспомнил вчерашние поиски и восхитился интуиции Романа. «Не будь Арройо в отъезде, — подумал он, — лейтенант обязательно бы нашел ключ».

Вернулся из Бехукаля сержант около восьми, и Тощий Луис сообщил ему о смерти Ястреба.

— Он сорвался с крыши дома на улице Мисьонес... Роман уже выехал туда.

Сейчас Роман стоял на тротуаре рядом с Кабадой и еще одним сотрудником. Сьерра вышел из машины, они поздоровались, и лейтенант сказал, обращаясь к Кабаде:

— Мы со Сьеррой поедем в отделение полиции, а ты бери «волгу» и езжай в картотеку: мне срочно нужна карточка некоего Мильито. После этого можешь отправляться домой спать. Вот его данные. — Он передал сержанту листок. — Скоро буду у себя в отделе.

По пути в 1-е отделение полиции, что находилось на улице Драгонес, Сьерра рассказал лейтенанту о результатах своих анализов. Роман молча его выслушал, а затем сказал:

— Бедный Лавигне, этого он никак не мог предположить.

Сьерра сначала не понял, наморщил лоб и недоуменно посмотрел на Романа. Но тут же его осенила догадка:

— Значит, вы думаете...

— Конечно, Сьерра, — прервал его лейтенант. — Это тот самый ключ, которым пользовался Лавигне. Помнишь?

— Действительно. — Сьерра хлопнул себя по лбу. — Он же говорил нам, что подтягивал болты на колесе, и когда пришел Суаснабар... — Он остановился. — Странно только, что механик не заметил пропажи.

— Видимо, таких ключей у них на автобазе много, — предположил лейтенант. И грустно добавил: — Какое все-таки ужасное совпадение, что именно этот ключ послужил орудием убийства.

Машина выехала на улицу Драгонес.

— А зачем мы едем в полицию, лейтенант? — поинтересовался Сьерра.

— С Двадцаткой был еще один тип, — тихо сказал Роман. — Он пытался скрыться, но Эгоскуэ в конце концов удалось взять его на вокзале. При задержании он оказал отчаянное сопротивление, и Эгоскуэ доставил его сюда.

Роман затормозил перед серым зданием полиции, и они вошли, козырнув полицейскому у подъезда.

Первым, кого они увидели, был Эгоскуэ в грязной, разорванной куртке и с разбитой верхней губой. Как всегда немногословно, он рассказал о том, как преследовал и задержал человека со шрамами.

— Отправляйся отдыхать, Эгоскуэ, — распорядился Роман, пожав сержанту руку. — Ты хорошо поработал, ничего не скажешь.

Эгоскуэ попытался изобразить на лице улыбку, но ему мешала распухшая губа.

— Постой, — спохватился лейтенант, когда Эгоскуэ был уже в дверях. — Пусть тебя отвезут домой, а то вид у тебя не слишком презентабельный.

Спустя несколько минут Роман и Сьерра в сопровождении сержанта полиции подходили к камере, где сидел человек со шрамами. Его вывели наружу, и он, мрачнее тучи, устало поплелся по коридору, неуклюже загребая ногами. Видно было, что силы у него на исходе. Его подлечили: правая бровь была заклеена пластырем. Но под обоими глазами еще красовались огромные кровоподтеки, от рубашки уцелело лишь несколько лоскутков, и Сьерре он напомнил боксера, потерпевшего поражение в тяжелейшем матче.

Полицейский ушел, и они остались втроем в крошечной комнате, где помещались всего два стула и стол.

— Садись, — предложил Роман задержанному. — Как тебя зовут?

— Хенаро, — поспешно ответил тот, глядя в пол.

— Хенаро, а дальше? — снова спросил Роман.