Современный кубинский детектив - [38]
— Пожалуй, чуть побольше, — сказала Вики Каррерас, повернувшись к экрану и пристально вглядываясь в изображение. — Побольше и вот такие. — И изящным движением оттопырила свои маленькие уши.
Взглянув на нее, Роман, казалось, хотел что-то сказать. Возможно, пошутить. Но внезапно посерьезнел, улыбка исчезла с его лица. Он опустил глаза и принялся разыскивать новый диапозитив в коробке, бормоча:
— Так, поглядим...
Кабада бросился за резервуар с водой как раз в тот момент, когда прозвучал новый выстрел. Ударившись обо что-то твердое лбом, он почувствовал кровь на лице, но даже не подумал ее стереть. Встав на ноги, он осторожно выглянул из-за цистерны. В нескольких метрах от него, за таким же резервуаром, только поменьше, притаился Двадцатка. Кабада прекрасно понимал, что может первым же выстрелом обезвредить противника, но на всякий случай еще раз крикнул:
— Бросай оружие и выходи!
Ответа не было.
Кабада сосчитал выстрелы: пять. Если у Двадцатки пистолет, то осталось еще пять зарядов, если револьвер — один. Кабада вновь высунулся из-за резервуара. Отсюда Двадцатке некуда было бежать. Он стоял на самом краю и мог спастись, лишь перепрыгнув на другую крышу. Но теперь это было не так легко: соседняя крыша была на метр, а то и два выше.
Двадцатка сделал еще один выстрел, гулко прозвучавший в вечерней тишине.
— Дьявол, — процедил сквозь зубы Кабада и внезапно выскочил из-за укрытия.
Но стрелять ему не пришлось.
Двадцатка возник из темноты с поднятыми вверх руками, но, вместо того чтобы идти навстречу сержанту, почему-то пятился назад.
— Не стреляйте, прошу вас, не стреляйте!
Кабада хотел предупредить его об опасности, но не успел, слова застряли у него в горле: отступая, Двадцатка споткнулся о низкий бортик крыши, потерял равновесие и полетел вниз с криком, который резко оборвался в то мгновение, когда тело ударилось о землю, упав с пятнадцатиметровой высоты.
— Еще кудрявее, — сказала Вики.
— Длиннее или короче? — спросил Роман.
— Так в самый раз, — ответила девушка.
В дверь постучали.
— Войдите.
Дверь открылась, и в зале сразу же стало светлее. На пороге стоял высокий худой полицейский с узким лицом и черными как смоль волосами.
— Можно вас на минуту, лейтенант? — обратился он к Роману, не переступая порога.
— Иду, Луис. — И повернувшись к Вики: — Я сейчас.
Девушка снова вгляделась в экран. Да, это лицо принадлежало человеку, которого она видела с Тео. Это был он — и все же не он. Изображение на экране было каким-то мертвенным, безличным: ему не хватало той угрюмой мрачности, которую она тогда подметила, а теперь забыла. То лицо — и не то. Правда, пока на нем не было глаз, а ведь именно они и придают лицу особое выражение. Именно глаза.
На мгновение Вики показалось, что они смотрят на нее с экрана, она даже вздрогнула.
В зал вошел Роман, взял свою фуражку со спинки стула и взглянул на Вики. Следом за ним появился высокий худой полицейский.
— Луис доведет работу до конца, — сказал Роман, обращаясь к девушке. — Не унывай, все идет хорошо, нам осталось совсем немного.
Вики кивнула в ответ.
— Мы еще увидимся, — с улыбкой заверил Роман. — Когда вы кончите, отвези ее, куда она тебе скажет, Тощий.
— Ты арестован.
Человек со шрамами открыл глаза и увидел перед собой внушительную фигуру Эгоскуэ, который держал одну руку под курткой у пояса. Он несколько секунд тупо смотрел на Эгоскуэ, а потом пробормотал:
— Я ничего не сделал.
Стоявшие поблизости люди отодвинулись, образовав круг. Человек со шрамами съежился, но продолжал сидеть. Эгоскуэ в упор смотрел на него. Со всех сторон начали стекаться любопытные.
— Вставай, — приказал Эгоскуэ.
— Я ничего не сделал, — повторил человек, покосившись на сержанта.
— Я говорю, вставай, — сказал Эгоскуэ, не повышая голоса, и шагнул вперед.
Человек со шрамами сделал такое движение, будто хотел заслониться, но правая рука Эгоскуэ уже опустилась на его плечо.
— Сколько раз тебе говорить, вставай! — рявкнул сержант и потянул его за рубашку.
Но тут человек со шрамами изо всей силы ударил его кулаком в грудь. Эгоскуэ покачнулся и, не удержавшись на ногах, опрокинулся на стоявшие сзади чемоданы.
Люди испуганно попятились, а человек со шрамами недолго думая помчался в сторону перрона, сбивая на пути сумки, узлы и чемоданы.
Но Эгоскуэ уже вскочил на ноги и бросился за ним.
И здесь человек со шрамами совершил ошибку. Он оглянулся — всего на мгновенье, но этого оказалось достаточно: со всего размаха налетев на чьи-то узлы, он грохнулся на скользкий гранитный пол. Вытянув руки, Эгоскуэ прыгнул вперед, обрушился на него всей своей тяжестью, и они покатились по полу. Человек со шрамами молотил Эгоскуэ по ребрам своими мощными кулаками; сержант тоже не оставался в долгу.
Наконец, изловчившись, Эгоскуэ вскочил на ноги. Лицо его пылало, мышцы были напряжены, массивная фигура застыла в грозном ожидании. Человек со шрамами тоже поднялся и резко выбросил вперед правый кулак, целя Эгоскуэ в голову; тот с поразительной ловкостью увернулся и, издав короткий гортанный крик, в свою очередь нанес удар ребром ладони по ключице соперника. Тот взвыл от боли, и, хотя колени подогнулись, все же устоял на ногах. Сделав шаг назад, схватил тяжелый чемодан и запустил им в Эгоскуэ. Сержант вновь издал тот же крик и двумя молниеносными короткими ударами своих крепких кулаков отбросил чемодан в сторону.
