Современные буддийские мастера - [12]

Другое различие между традиционным центром интенсивной медитации и монастырем состоит в том, как используются собеседования с учителем. При интенсивной практике в центрах медитации практикующий должен ежедневно проходить собеседование; иногда собеседования проходят через день, но иногда даже чаще чем раз в день. При встрече с учителем практикующий сообщает ему о происшествиях во время своей медитации, и это помогает учителю осуществлять руководство практикой и приводить ее в равновесие. В силу интенсивной природы практики в таких местах этот аспект учения приобретает важность. Наоборот, в монастырях и общинах дхармы собеседования бывают нечастыми, хотя обычно всегда можно задавать учителю вопросы.

Обучение осуществляется по преимуществу в беседах о дхарме, обращенных ко всей общине; поскольку практика не обязательно бывает такой интенсивной, потребность в собеседованиях не подчеркивается. Фактически в некоторых монастырях чувствуется, что гораздо более ценной стороной образа жизни является уменье йогинов или практикующих медитацию самим отвечать на свои вопросы, работать с сомнениями, наблюдать за самим процессом возникновения сомнений и внутренних вопросов собственного ума. Таким образом они направляются к собственному опыту и учатся решать свои вопросы, как часть практики, не будучи привязанными к ежедневным собеседованиям и не нуждаясь в таком прямом руководстве учителя. Опять-таки мы видим, что оба подхода к собеседованиям с учителем являются разумными путями развития духовности; а какой из них будет подходящим – зависит от того, откуда вы начинаете практику и где находитесь.

Каковы же прочие выгоды столь тщательного конструирования обстановки в этих центрах медитации, в монастырях? В дополнение к созданию внешнего спокойствия, необходимого для всех высших степеней сосредоточенности, отсутствие отвлекающих факторов также препятствует нашему бегству от самих себя. Мы должны прямо встречать свои мысли и изменчивые состояния ума. Нам раскрывается наш ум; внимание устремляется внутрь. Даже в простом образе жизни монаха мы интересным образом находим, что привычная привязанность к вещам своего окружения до того сильна, что продолжает существовать несмотря ни на что. Если даже нам принадлежат три или четыре вещи, мы можем оставаться чрезвычайно к ним привязанными – к своей чаше для сбора подаяния или к одежде; мы считаем их более красивыми или в чем-то лучшими, чем чужие; мы можем испытывать страх перед возможностью их утраты. Удивительно обнаружить, что даже в простейшей жизни ум находит новые предметы для привязанности, и этот процесс будет продолжаться. Только ясно увидев все явление в целом, мы сможем от него освободиться.

Хотя в противоположность сотням тысяч других буддийских монахов Юго-Восточной Азии мастеров медитации не так уж много, они все же занимают положение среди наиболее известных и уважаемых членов общества, пользуются авторитетом за свои качества ума, за чистоту и святость, а во многих случаях – и за те силы, которыми, по всеобщему убеждению, обладают. В этой книге я почти не упоминаю о силах, развивающихся благодаря медитации. Этот подход к данному предмету соответствует традициям медитации в Юго-Восточной Азии, где даже наиболее могущественные и высокоразвитые учителя не особенно стремятся к развитию магии, мистических энергий или сил, даже не упоминают о них. Человек, ослепленный силой и таинственностью, склонен к тому, чтобы отвлечься от практики сострадания и мудрости; и все эти мастера озабочены только одним – углублением прозрения, ведущим к полному освобождению живых существ.

Поскольку в настоящее время жители Европы или Америки не имеют возможности получить визы для проживания в Бирме более чем лишь на две недели, а Лаос и Камбоджа все еще охвачены крупными политическими переменами, большинство западных последователей практики тхеравады, которой учат в Юго-Восточной Азии, отправляется в Таиланд. Сейчас в Таиланде находится более пятидесяти, может быть восемьдесят западных монахов-бхикку. За последние несколько лет их число удвоилось.

Но и при поездке в Таиланд с целью стать бхикку возникают затруднения. Не так легко получить визу; власти требуют, чтобы посвящение было дано довольно быстро; иначе практикующему приходится периодически покидать страну. Существует также языковая проблема. Можно приехать в Бирму для недельной практики в центре интенсивного развития; там многие говорят по-английски, потому что Бирма когда-то была английской колонией. А в Таиланде умеют говорить по-английски лишь немногие мастера. Нужно или выучиться тайскому языку, или найти центр, в котором имеется переводчик; а переводчиков часто найти нелегко.

Искренним буддистам Запада разрешено получить посвящение в монахи; фактически их поощряют к этому. В лучших храмах им приходится сначала пробыть некоторое время служками; затем, в качестве новообращенных, они изучают правила монашеского ордена, надлежащие социальные установления и поведение монаха; они знакомятся также с необходимостью строгого согласия со стилем жизни и заповедями монаха после посвящения.