Современники - [9]
— А Катя?
— Ну что ж Катя, она свое сделала. В городе ее муж-матрос отыскал вместе с дочкой. Очень он обрадовался, что они живы и здоровы и так всё хорошо выполнили…
— И сделали пир на весь мир? И я там был, мед-пиво пил?.. Да? — лукаво спросила внучка.
— Нет, Алёнушка, какие тогда пиры, белые-то еще рядом были. Еще сколько после этого воевать пришлось. Пир это теперь, когда…
Екатерина Федоровна не договорила и, вздрогнув, замолкла. В комнату быстро вошла дочь.
— Мама, почему ты никогда не рассказывала мне эту сказку? — спросила она.
— Ты слышала?
— Ну да. Мы полчаса назад вернулись. Я сидела в столовой у двери… Скажи, мама, эту маленькую девочку звали Женя, да? Ну, говори же скорей!
Екатерина Федоровна молча кивнула головой.
Маленькая Алёна уже оправилась от впечатлений, произведенных бабушкиной сказкой, и теперь вопросительно смотрела то на мать, то на Екатерину Федоровну, не понимая, почему они обе так волнуются.
Чудаки эти взрослые!
ВЫСШАЯ НАГРАДА
Уральский танковый корпус, прославившийся в сражениях Великой Отечественной войны, был одним из тех боевых соединений, которые всегда шли впереди. Корпус этот был сформирован из добровольцев — рабочих, техников и инженеров уральских заводов. Они воевали на хороших советских машинах, которые сами когда-то изготовляли и которые впоследствии изготовляли для них их товарищи, оставшиеся в тылу. Боевая отвага, мужество, мастерство, искони присущие русскому воину, большевистская сознательность и одухотворенность, всегда отличавшие советских солдат, сочетались в воинах-уральцах с привычкой к механизмам, с хладнокровием, каким издавна славится здешний характер.
Вот почему в решающие моменты сражений, когда комбинированным ударом артиллерии, авиации и пехоты удавалось пробить во вражеской обороне брешь, командование часто вводило в прорыв именно этот корпус, который шел в головном эшелоне войск, развивавших успех.
В этом славном уральском корпусе взводом танковой разведки командовал лейтенант Дмитрий Слепуха. Это был молодой, но опытный офицер, как говорили про него — «танкист до мозга костей». Храбрость сочеталась в нем с хладнокровным расчетом. Хотя по роду обязанностей разведчика он всегда вел свои машины впереди наступающей части, по территории, еще занятой врагом, где каждый поворот дороги таил неожиданности, а каждый овраг мог оказаться минированным, — он всегда приводил взвод целым и невредимым, доставлял оперативные сведения, точные, лаконичные, какие особенно ценятся в наступлении.
От природы Слепуха был немногословен, хвастаться боевыми делами не любил, но офицеры, знакомившие свежее пополнение с традициями части, всегда рассказывали, как Слепуха на одной-единственной своей машине разгромил вражеский артиллерийский полк. Случай этот был действительно выдающимся даже в богатой славными делами истории уральского корпуса, и поскольку я хочу познакомить читателя с жизнью Дмитрия Слепухи, об этом следует рассказать.
…Однажды, в дни нашего бурного наступления, на территории, густо насыщенной вражеской артиллерией, Слепуха, укрыв свою машину в засаде, разведывал окружающую местность. Был туман. Вражеские огневые точки приходилось засекать главным образом по звуку то далеких, то близких выстрелов. И вдруг разведчик заметил, что дорога, по которой он привел машину в засаду, занята: по ней движется большая вражеская часть. Отходить поздно. Противник рядом, и уже можно, не напрягаясь, различить шум приближающейся колонны. Установить силы врага из-за тумана было нельзя, но опытный разведчик по шумам передвижения понял — крупная артиллерийская часть меняет позиции. Веря в мощь своей боевой машины, веря в стойкость и мастерство экипажа, он принял решение, которое может показаться невероятным.
Вскочив в машину и задраив люк, он скомандовал механику-водителю:
— Выводи на дорогу! Полный вперед!
— Навстречу колонне? У них же вон пушки, — с сомнением отозвался водитель, не отрывавший взгляда от смотровой щели.
— Вперед! Самый полный! — повторил Слепуха и приказал обрушить на колонну огонь пушки и пулеметов.
Мотор взревел, машина вырвалась из засады на узкое шоссе и, внезапно возникнув из тумана перед вражеской колонной, двинулась прямо на нее, сея огонь, давя гусеницами артиллерийские упряжки, ломая орудия, сшибая в кювет автомобили. Так и проутюжила она всю колонну, отметив свой путь длинным следом, пролегшим по разбитому, исковерканному железу, и прорвалась к своим, не принеся на броне ни одной вмятины. А на следующий день, когда район был очищен и допрошены пленные, было установлено, что машина Слепухи разметала и передавила вражеский артиллерийский полк, менявший позиции под покровом тумана.
Новички-танкисты, которым ветераны корпуса потом рассказывали эту историю, с почтением смотрели на молодого, сухощавого, всегда очень собранного офицера с орлиным профилем и детскими светлоголубыми глазами.
Друзья и командиры считали Слепуху одним из тех, кто прочно врос в походную жизнь, для кого война стала бытом. И только сам Дмитрий Алексеевич знал, что это представление неправильное. Пройдя на танке тысячи километров фронтовых дорог, заслужив среди однополчан славу отличного, храброго, находчивого воина, не знающего в бою безвыходных положений, он все время тосковал по Уралу, по родному руднику, по своему экскаватору, с помощью которого он в мирное время в буквальном смысле этого слова черпал неиссякаемые богатства горы Магнитной. Он скучал по своей работе.
