Современники Ломоносова И. К. Кирилов и В. Н. Татищев - [27]
В структуре описания Европейской России обращает внимание некоторая несообразность: природные элементы разорваны — «воды» в начале, а «горы» и «степи» в конце. Это, вероятно, носит случайный характер, так как в описании Сибири воды, горы и степи следуют по порядку. Любопытно, что пропущена лесная область. Это, вероятно, не случайно. Углубленных научных наблюдений тогда не было, и автор не мог сообщить читателю чего-нибудь такого, чего последний сам не знал из личного опыта. Поэтому, очевидно, В. Н. Татищев включил лишь районы, резко отличающиеся по природным условиям от средней России — горы и степь. Тундра же почему-то вообще опущена.
Мы уже говорили о стремлении В. Н. Татищева дать географию не в статике, а в историческом разрезе, в потоке времени. Мы остановимся на этом еще в следующей главе.
Очень серьезного изучения заслуживают 4-е разделы в Европейской России и Сибири «О разделении гражданском». В них В. Н. Татищев дает свой проект районирования. Эти разделы не содержат развернутого обоснования, а представляют собой перечисление губерний, провинций и городов. С административным делением тогдашнего времени разделение В. Н. Татищева не сходится. О цели его В. Н. Татищев указывает только, что оно произведено «для лучшего знания и памяти древней истории и титула императорского». Это как будто нужно понять так, что цели районирования познавательные. Но можно уверенно сказать, что В. Н. Татищев скрыл свои намерения, и представленное им перечисление губерний и провинций представляет составленный им проект административного деления России. Это видно из записки В. Н. Татищева, посланной академику Миллеру[80]. Она посвящена критике существовавшего тогда административного деления. Из нее мы узнаем, во-первых, что В. Н. Татищев, повидимому, имел уже неприятности из-за этой критики: «…я хотя представление (об изменении административного деления. — Л. И.) начерно написал, но представлять опасаюсь, чтоб кто по ненависти оное мое доброе намерение в зло или предерзость истолковать не имел причины»; во-вторых, в этой записке, где определенно говорится об административном делении, выдвигается тот же основной принцип, что и в «Россиа», а именно: необходимость отразить области, бывшие княжеские владения и т. п., упомянутые в титуле императорском.
В этой записке имеются очень любопытные замечания о несообразности существовавшего тогда административного деления. К Астрахани, например, приписан Кизляр, находящийся от нее в 500 верстах, и Саратов — в 730, к Тобольску — Березов — в 860, Томск — в 1 286 верстах и т. д. В. Н. Татищев считает, что эти пункты должны быть центрами самостоятельных провинций. Затем указывается, что многие уезды «…так смешаны, что одного в середине другого уезда деревни лежат, или уезд около другой город обошел, как мне по ландкартам видимо». Это тоже иллюстрируется примерами.
Таким образом, В. Н. Татищев проделал, очевидно, какую-то работу с использованием картографического материала по изучению административного деления России.
Однако вернемся к вопросу о том, что означали слова В. Н. Татищева, что целью его районирования является лучшее познание титула императорского.
В императорском титуле перечисляются области и народности, постепенно входившие в состав России, так что он, в сущности, отражал процесс территориального и национального формирования Российской империи. Поэтому требование отражения в административном делении императорского титула практически сводилось к требованию учета географического размещения народностей в административном делении, с чем абсолютно не считались при установлении губернских и уездных границ.
В упомянутых выше главах сочинения «Россиа», где перечислены губернии и провинции, запроектированные В. Н. Татищевым, мы находим такие генерал-губернии, как Великороссийская, Белороссийская, генерал-губернамент Болгарский, Малороссийский и т. д. Среди провинций мы видим Югорскую, Мордовскую, Черемискую, Башкирскую, Чуваскую, Киргизскую, Черкескую, Мещерскую, Лифляндскую, Эстляндскую, Вогулицкую, Удорскую, Якутскую — все это глубочайшим образом, в самых основах, расходилось с существовавшим административным делением.
Повидимому, есть основание приписать В. Н. Татищеву какое-то понимание необходимости считаться с географическим размещением народностей для правильного построения административного деления России. В упомянутой записке Миллеру он сообщал также, что у него есть «расписание на губернии, провинции и уезды и показания о каждом природного и политического состояния» (разрядка наша. — Л. И.), но он побоялся это прислать, так как «…без высочайшего рассмотрения не удобно». Общий ход мыслей В. Н. Татищева, вероятно, можно было бы уловить при нанесении его «деления» на карту.
Во всяком случае, он едва ли не первый серьезно и научно пытался подойти к проблеме административного районирования России.
Отметим еще, что в других главах разбираемого сочинения, написанных очень бегло и бессистемно, можно найти ряд интересных сведений по географии полезных ископаемых: золота, серебра, свинца, меди, железа, соли, драгоценных камней; по географии промышленных заведений — оружейных, шелковых, льняных, суконных, кожевенных, железных и по географии земледельческих культур и скота. Подробности в этих заметках не даются. Отмечаются только самые общие и крупные черты.
