Современники Ломоносова И. К. Кирилов и В. Н. Татищев - [20]
В те времена основными путями для передвижения грузов были реки. И с этой стороны Исетская равнина была довольно подходящей. Чусовая — единственная река, дававшая водный выход на запад, прорезая Уральский хребет, подходила своими верховьями довольно близко к верховьям Исетского бассейна. Сама же Исеть, относясь к Обскому бассейну, могла служить водным путем в Сибирь[62].
В Берг-коллегию В. Н. Татищев послал в феврале донесение, в котором сообщал о своем замечательном проекте строительства. Он просил разрешения построить на Исети новый завод с четырьмя доменными печами и сорока кричными молотами. Здесь же он предлагал построить стальную, проволочную, дощатую, железную «фабрики» и «для распространения в народе» завести ремесла: токарное, камнерезное, черепичное и «приготовление часов».
Он просит также «прислать несколько нужнейших мастеров, слесарей, точильщиков, колокольщиков, жестяного и стального мастера, строителей мельниц с Олонецких заводов… Дозволить принимать на новый завод мастеровых и рабочих из вольных всякого чина людей… Допустить селиться шведских пленников».
Страстно увлеченный этой идеей, В. Н. Татищев немедленно приступает к делу. Расчищается лес на выбранном месте на берегу Исети, в деревни Тобольского и Верхотурского уездов рассылаются нарочные, завербованные рабочие заготовляют бревна, тес, строят избы и т. п.; ведутся приготовления к постройке плотины.
План его расширяется: побыв в начале января в Ирбите, на знаменитой уже тогда ярмарке, В. Н. Татищев находит, что она совершенно не на месте; к тому же там нет подходящих помещений для купцов и покупателей; В. Н. Татищев считает, что ярмарка должна быть перенесена в новый город на Исети.
Местные люди указали ему, что имеются две реки Кельтмы, подходящие близко друг к другу своими верховьями, но одна впадает в Вычегду, другая — в Каму.
В. Н. Татищев немедленно составляет проект соединения этих рек каналом, так как при этом его уральский центр соединится с Архангельском.
План созрел, но борьба за его осуществление только начиналась. В. Н. Татищев послал, как мы упоминали, в начале февраля в Берг-коллегию просьбу о разрешении строительства завода. В конце февраля В. Н. Татищев послал второе донесение в Берг-коллегию с подробной сметой и чертежом, где несколько изменил свой первоначальный проект (4 домны и 16 молотов вместо 40 — «для сбережения лесов»). Ответа, однако, не было. В. Н. Татищев, как мы знаем, начал уже строить завод.
В марте В. Н. Татищев уже едет в Тобольск, где хлопочет о перенесении главного пути в Сибирь на линию рек Сылва — Исеть через центральную седловину Урала, доказывая, что это кратчайший и удобнейший путь из Европейской России в Сибирь, в то время как путь через Верхотурье заставляет большинство проезжавших делать большой крюк, также он хлопочет о перенесении Ирбитской ярмарки.
В Тобольске начальство уклонилось от определенного ответа. Оно поручило В. Н. Татищеву рассмотреть «возможно ли оные проезды утвердить и о том донести». Он понял это как предложение составить конкретный проект по устройству новой дороги. После личного осмотра он представил сибирскому губернатору свои предложения, где нужно поставить заставы, чтобы не могло быть беспошлинного проезда купцам, где построить мосты через речки, расчистить лес и т. п.
Только в мае 1721 года на донесение В. Н. Татищева о строительстве завода и города на р. Исети приходит ответ Берг-коллегии, в котором говорится, что надо стараться размножать заводы серебряные, медные, квасцевые, «которых в России нет», а нового железного завода не строить, так как «железных везде довольно». Так решили чиновники в Петербурге, не видя грандиозных возможностей вывоза железа за границу, хотя вывоз начался уже со следующего, 1722 года.
Замысел В. Н. Татищева был подорван в самой основе. Он остановил строительство, заготовленные бревна и тес велел сложить в сухих местах.
Но В. Н. Татищев был не из тех людей, которые быстро сдавались. Он продолжал доказывать необходимость строительства города на Исети, и в Берг-коллегии начали колебаться под влиянием его доводов. Было разрешено некоторые домны и молоты перенести с Уктусского завода на Исеть. Окончательное решение должен был принять советник Берг-коллегии Михаелис, которого решили командировать на Урал управлять заводами совместно с В. Н. Татищевым.
Но к этому времени отношения с Демидовым достигли крайнего напряжения, и В. Н. Татищев, едва дождавшись приезда Михаелиса, отправился, как мы знаем, для объяснений в столицу.
Встретив Михаелиса в Кунгуре, В. Н. Татищев передал ему две записки, в которых обосновывал свои планы развития хозяйственной жизни Урала. В них он указывает места, где нужно строить заводы, что выгоднее строить небольшие заводы вблизи друг друга, или крупные, размещая их редко, отмечает необходимость переноса главной дороги из России в Сибирь, проектирует строительство бумажной фабрики, стекольного завода, фабрик ножевых, проволочных и часового мастерства для башенных и стенных часов и т. д.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.