Современная португальская новелла - [20]
— Что мне сказать тебе, — отвечал он, — все очень просто. Я нищ. От наследства, что мне и Жульете завещали родители, остались лишь дом да усадьба в Портеле. Все, все до нитки пущено по ветру, промотано, растрачено, заложено-перезаложено… Подлец я, подлец… Лишь сейчас я узрел, как низко пал и во что мне встали мои безумства. Я только что из Монако, пытал счастья в последний раз. Проигрался в пух и прах… Я обесчещен, а сестра… бедняжку я обрек на нищету. Да, да, я слабохарактерен, человек без руля и ветрил, богом позабытый… одним словом — ничтожество. Я не в состоянии пошевелить пальцем, собраться с мыслями… А как я обошелся с друзьями? Ведь вокруг меня ни души… И что будет с нею, если меня не станет? Бедняжка… О боже, как безумен я был! Одна, одна-одинешенька, без средств существования. Имению — грош цена. Управляли им никудышно, и теперь на доходы с него едва можно содержать прислугу. Положа руку на сердце, я не вижу иного выхода, как за все заплатить сполна!
И Норберто сделал многозначительный жест. В глазах у него стояли слезы. Признаться, до того я и представить себе не мог, как плохи были его дела.
Судорожно вцепившись в меня, он продолжал:
— Рикардо, ты мой единственный друг, ты один еще терпишь меня, ты единственный, на кого я еще могу положиться в этой жизни, к кому я могу обратиться. Прошу тебя, ради всего святого, что бы ни случилось, защити и охрани ее! Стань для бедной, несчастной сестры моей братом и другом, каким не сумел для нее быть я…
Я принялся успокаивать его, давать какие-то советы, говорить, что еще, мол, не поздно исправить былые ошибки и начать жизнь заново, быть рядом с сестрой, поступить, наконец, на службу…
— Да, да, конечно… Но каким образом? С чего начать? Ведь я ничего не умею, ведь я — ничто!
— Теперь больше, чем когда бы то ни было раньше, — говорил я ему, — ты обязан быть рядом с сестрой. Нужно ее подготовить, смягчить удар, выслушать ее… Ты не вправе ее бросить после того, как разорил… Во всяком случае, что бы ни случилось, я обещаю тебе не оставить ее одну!
Я обещал с легкой душой, ибо убежден был, что мое вмешательство никогда не понадобится. Норберто, сколько помню, был жизнелюбив и себялюбив самозабвенно, жуир, каких мало. Мог ли я принять всерьез его намерения? Даже если себялюбие и толкало его к самоубийству как к единственному выходу, в нем еще было довольно разума, чтобы остановиться… Мы обнялись, он благодарил меня, сжимал горячими своими ладонями мою руку…
С Жульетой я познакомился в год, когда возвратился из Бельгии: пришел ненадолго с визитом к родителям моего друга, они жили в Синтре. Это было маленькое, бледное, худенькое, белокурое создание. У нее были ясные глазенки, но она была так застенчива, что мне даже не удалось встретиться с ними взглядом. Она не пробудила во мне ни симпатии, ни даже любопытства. Уж больно была незначительна, недостаточно, что ли, развита для своего возраста. Виной тому, вероятно, было монастырское затворничество…
— Да будет так, — согласился Норберто, — но ты непременно должен оказать мне одну услугу. Я не в силах открыть Жульете, в какую пучину ее вверг. Прошу тебя, возьми на себя это дело. Все нужные сведения я тебе дам, поезжай в Портелу…
— Хорошо, раз ты настаиваешь. Но если ехать, так вместе: твое присутствие необходимо, ведь сестра меня едва знает…
На следующий же день Норберто, разложив документы, не упуская ни малейшей, даже самой горькой подробности, ввел меня в курс своих дел. Пламени в ветер не произвести таких опустошений в столь краткий срок.
Неделю спустя я отправился в Портелу. Норберто выехал туда заранее и должен был встретить меня на станции, в нескольких километрах от поместья.
В пути мной владела смертная тоска, я клял свое одиночество, тягостные, не сулившие ничего приятного дни в Портеле, дружбу, вынуждавшую оплачивать уважение к самому себе ценою жертв. Самолюбие мое, или, вернее, гордость бедняка, было уязвлено. Перед глазами у меня стоял образ бледной, несчастной, застенчивой девочки с белокурыми локонами, и ей мне предстояло нанести жестокий удар…
Когда я сошел с поезда, моего друга на полупустом перроне, сколько я ни смотрел вокруг, не оказалось. Донельзя раздосадованный, я вознамерился было с первым же обратным поездом отбыть восвояси. Но, как назло, поезд на Лиссабон уходил только завтра. Тут дежурный показал мне на старика, вышедшего в этот момент на перрон. Он шел к нам, держа холщовую кепку в руке. То был кучер из Портелы. Экипаж дожидался на улице, у входа в вокзал.
Дорогой я все думал: «Почему, почему он не встретил меня?» Коляску трясло и швыряло на ухабах из стороны в сторону. Тишина, что растеклась по окрестным полям, закралась и ко мне в душу. Бледные тени от виноградников теряли свои очертания, и местность вокруг, казалось, меркла и таяла на глазах… Я не стал приставать к старику с расспросами.
Между тем небо затянулось тяжелыми тучами, вот-вот должна была грянуть гроза. Резкий ветер со свистом прорвался сквозь кроны тополей и лавровых деревьев, золотистая листва смятенно зашелестела. Тревога в природе передалась и мне, утомленные, расстроенные мои нервы натянулись словно струны. Узкая, сутулая спина старика на каждой колдобине пританцовывала, причудливо извиваясь у меня перед самым носом. Не раз рисковали мы очутиться в придорожной канаве. Но опытные лошади вывозили, и костлявая спина впереди снова пускалась в свой странный танец. Я то начинал дремать, то пробуждался на очередном ухабе и опять трясся, пока не впадал в дремоту. Ехали мы медленно, окрестности были безлюдные, и мне наконец сделалось невмочь. Я легонько тронул кучера:
Антонио Алвес Редол – признанный мастер португальской прозы."Даже разъединенные пространством, они чувствовали друг друга. Пространство между ними было заполнено неудержимой любовной страстью: так и хотелось соединить их – ведь яростный пламень алчной стихии мог опалить и зажечь нас самих. В конце концов они сожгли себя в огне страсти, а ветер, которому не терпелось увидеть пепел их любви, загасил этот огонь…".
Антонио Алвес Редол – признанный мастер португальской прозы."Написано в 3 часа утра в одну из мучительных ночей в безумном порыве и с чувством обиды на непонимание другими…".
Из сборника «Современная португальская новелла» Издательство «Прогресс» Москва 1977.
Антонио Алвес Редол — признанный мастер португальской прозы. «Яма Слепых» единодушно вершиной его творчества. Роман рассказывает о крушении социальных и моральных устоев крупного землевладения в Португалии в первой половине нашего столетия. Его действие начинается в мае 1891 гола и кончается где-то накануне прихода к власти фашистов, охватывая свыше трех десятилетий.
Антонио Алвес Редол – признанный мастер португальской прозы. "Терзаемый безысходной тоской, парень вошел в таверну, спросил бутылку вина и, вернувшись к порогу, устремил потухший взгляд вдаль, за дома, будто где-то там осталась его душа или преследовавший его дикий зверь. Он казался испуганным и взволнованным. В руках он сжимал боль, которая рвалась наружу…".
Азад Авликулов — писатель из Сурхандарьи, впервые предстает перед читателем как романист. «Трое из Кайнар-булака» — это роман о трех поколениях одной узбекской семьи от первых лет революции до наших дней.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, с природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации, описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, и боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин, Валерий Павлович Федоренко, Владимир Павлович Мельников.
Роман продолжает увлекательную сюжетную линию, начатую автором в романе «Сень горькой звезды» (Тюмень, 1996 г.), но является вполне самостоятельным произведением. Действие романа происходит на территории Западно-Сибирского региона в период, так называемого «брежневского застоя», богатого как положительными, так и негативными событиями и процессами в обществе «развитого социализма». Автор показывает оборотную сторону парадного фасада системы на примере судеб своих героев. Роман написан в увлекательной форме, богат юмором, неожиданными сюжетными поворотами и будет интересен самым широким кругам читателей.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.
Книга о геополитике, ее влиянии на историю и сегодняшнем месте Украины на мировой геополитической карте. Из-за накала политической ситуации в Украине задачей моего краткого опуса является лишь стремление к развитию понимания геополитических процессов, влияющих на современную Украину, и не более. Данная брошюра переделана мною из глав книги, издание которой в данный момент считаю бессмысленным и вредным. Прошу памятовать, что текст отображает только субъективный взгляд, одно из многих мнений о геополитическом развитии мира и географическом месте территорий Украины.
Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!