Современная испанская новелла - [157]

Спящую в соседней комнате Фамагусту, должно быть, мучил кошмар: она стонала и звала мать. Сапофрена бросилась ее успокаивать. Теперь Моника вызвалась спеть романс Беллини, но ее предложение было отвергнуто.

Луна плавно совершала свой путь по небу, избегая встреч с коварными звездами. В королевстве аистов между тем часы пробили двенадцать раз. Забыть о Летиции нам не позволяла Карола.

О Летиции, лежащей в гробу, там, под кипарисами, залитыми лунным светом. Корни кипарисов ввинчиваются в рыхлую землю. Летиция лежит бледная под светом медной луны. В свою первую ночь на кладбище, холодную и лунную, она будет оплакивать свою беззащитность, свое одиночество. Летучие мыши в неровном и низком полете будут задевать ее могильный холм. С верхушек деревьев прокричат совы, предвещая беду. А Летиция — одна под медной луной, печальная и робкая, под медной луной. Могильщик за чаркой доброго вина будет рассказывать товарищам жуткие истории о привидениях. Зловещий черный кот вонзит когти в рыхлую землю чьей‑нибудь могилы в поисках грешной души. Черви примутся за свежий труп, за чьи‑то безвестные останки. А Летиция — там, наступила ее первая ночь на кладбище. Белая, лежит она под кипарисами, в сырой земле, под светом медной луны.

Герцогипя Бургундофора внимательно сосчитала удары башенных часов. Затем поднялась и все, последовав ее при меру, начали прощаться со мной, еще раз выразив соболезнование в самых избитых выражениях. Только Карола не собиралась уходить, и это никого не удивило. Бургундофора рассеянно спросила, успокоилась ли Фамагуста, и гости, как бы испугавшись, что визит может затянуться, заторопились к дверям. Моника, которая еще не простила нам отвергнутый романс Беллини, тихо и зловеще предсказала, что этой ночью обязательно произойдет несчастье. Ронши по — прежнему занимался Кристалиной и на прощание все же подарил ей свои испорченные часы, уверяя, будто их можно еще исправить, если прибегнуть к хирургической операции. Валези ласкал Луизету. Ильдебранд обвил рукой осиную талию Фанни, своей стройной и умной невесты. Стоя позади меня, улыбалась Карола. Фатима обсуждала с Ксантипой сумму субсидий для поддержки панисламистского восстания. На темной лестнице гулко отдавались шаги уходивших гостей.

А мне вспомнилась старая вороная кляча; вспомнились зловещие черные кошки под дождем, луна медного цвета, гроб под комьями рыхлой земли… Совсем рядом, почти касаясь меня, улыбалась Карола. Мои друзья уже вышли наружу и разошлись по разным улицам, залитым лунным светом. Я запер входную дверь.

Фамагусту мучили кошмары, и она стонала — ее желудок не мог справиться с мятными конфетами. Девочка то и дело просыпалась, кривя рот от позывов к рвоте. Сапофрена приготовила настой из лекарственных трав и заставила Фамагусту выпить его горячим. Фамагуста обожгла язык, однако позволила Кароле, сидевшей у ее изголовья, утешать и ласкать себя. Девочка опять принимала ее за Летицию, Карола улыбалась. От прикосновения ее нежных пальцев Фамагуста успокоилась и вскоре заснула спокойным, глубоким сном. Мы потихоньку вышли из детской.

Луна щедро заливала комнату своим медным светом, и лицо Каролы в этом свете казалось мраморным, до ужаса похожим на лицо Летиции. Сапофрена, заметив это сходство, поспешно перекрестилась, убежала к себе в комнату и там заперлась. Карола же вызывающе засмеялась и начала гладить ангорскую кошку.

Нервы мои не выдеря «али, я вдруг вспомнил когда‑то читанные страшные истории. В ярости схватив кошку, жавшуюся к груди Каролы, я вышвырнул ее на улицу, где светила медная луна. Я понимал, что мне не избежать неприят ного объяснения с Секундиной, и все же не мог поступить иначе.

Карола, безмолвная и страшная, выпрямилась во весь рост. Она стояла передо мной в свете медной луны, и ее великолепные глаза горели негодованием. Какая она была белая в свете медной луны. Какая прекрасная была Карола в свете медной луны! Она стояла передо мной, как белое и живое изваяние в свете медной луны, точное подобие Летиции, и вид ее вселял в меня ужас.

Моя бедная Летиция, печальная и одинокая, лежит под корнями кипарисов. Лежит в гробу под комьями рыхлой земли. Лежит Летиция, похороненная в четыре часа пополудни, в далекие незапамятные времена. Летиция, умершая у меня на руках, умершая навсегда, без надежды на воскресение и на рождение вновь.

И тем не менее Летиция здесь, передо мной, в свете медной луны. Она готова отдаться мне в свете этой медной луны, белая и нагая. Я хотел бежать от призрака Летиции — меня влекла живая Карола, страшная и прекрасная в свете медной луны. Каролу я желал обнять, а не тускнеющий в памяти образ моей Летиции, бледной и печальной, лежащей в гробу, под кипарисами, под комьями рыхлой земли, залитой лунным светом. Сегодня всю ночь напролет я буду любить и ласкать Каролу Марелли.

КОРОТКО ОБ АВТОРАХ

Альдекоа, Хосе Игнасио (1925–1969) — один из крупнейших писателей современной Испании, автор романов «Блеск и кровь» (1954), «С восточным ветром» (1956), «Великое солнце» (1957), «Часть одной истории» (1967), сборников рассказов «Ожидание третьего класса» и «Накануне молчания» (1955), «Сердце и другие горькие фрукты» (1959), «Лошадь пикадора» (1961), «Археология» (1961), «Нейтральный угол» (1962), «Птицы и пугала» (1963), «Птицы Баден — Бадена» (1965), «Железная Санта — Олаха» (196S) и путевых очерков «Тетрадь Годо» (1961). Рассказы И. Альдекоа переведены более чем на 10 языков.