Современная французская новелла - [18]

Напрасно бродил он взад и вперед по главной улице и по другим, почти безлюдным улицам, направляясь к больнице, к вокзалу, к кинотеатру, — ни разу ему не случилось увидеть ту, которая так поразила, буквально ослепила его. Впрочем, не ослепила, нет, напротив это было какое-то внезапное озарение — образ давно знакомый и вместе с тем необычайный, настолько не похожий на всех, кого ему доводилось встречать раньше, что его невозможно было принять ни за явление реальной действительности, ни за игру воображения. В ту минуту он шел, совершенно ни о чем не думая, и ему решительно не от чего было прийти в восторг, если бы не появилось это, так сказать, неведомое еще природе существо, вызвавшее его невольное восхищение.

Он не подумал о том, что эта девушка могла быть в Верзье проездом или что она могла жить где-то поблизости, но не в самом городе, и хотя ему не удалось обнаружить никаких ее следов, он был твердо уверен, что вот-вот столкнется с ней лицом к лицу на улице.

Наконец он подумал о том, что должно было прийти ему в голову в первую же минуту: наверное, девушка каждый день возвращается с работы в одно и то же время. Он сделал ошибку, отыскивая ее наугад и бродя по улицам, где она только что прошла. Он узнал, когда кончается рабочий день в конторах, на заводе и в большом гараже.

Это ничего не дало. Никак не удавалось представить себе ее черты, и приходилось помнить, что выражение лица у человека часто и разительно меняется, но у него была уверенность, что он не спутает ее ни с какой другой и без колебаний укажет на единственную девушку, которая могла бы быть ею, а следовательно, и будет именно она.

Наконец, совершенно отчаявшись, он решил остановиться перед магазином обоев, где он увидел ее в первый раз, а точнее, один-единственный раз. Приходило ли ему в голову, что, если он вновь увидит эту девушку, она уже не будет для него единственной? И вот, когда он, размышляя об этом, стал глядеть на далекие крыши, словно взывая к небу, он вдруг ощутил чье-то незримое присутствие. Он обернулся и увидел удаляющуюся девушку, которая несла знакомую сумку с большим медным кольцом. Конечно, кольцо это не было бесспорной приметой, но Венсан испытал внезапное волнение. Чей-то образ — ее образ, как бы ни был он эфемерен, — очевидно, промелькнул все-таки перед его взором, пока он зевал по сторонам, — наверное, она, проходя мимо, взглянула на него.

Он пошел за ней. Рабочий день уже кончился, и Венсан подумал, что девушка работает, скорее всего, в конторе у какого-нибудь юриста и выходит на улицу не в определенные часы, а в зависимости от дел. Он не стал обгонять ее, чтобы убедиться, что это и есть она. У него было только одно желание — идти за ней, пусть даже на край света. Но на край света идти не пришлось. Она почти сразу же вошла в магазин «Фрукты и овощи».

Теперь она уже не могла от него ускользнуть. Но когда через несколько секунд Мерьо вошел в магазин, он ее там не обнаружил. Хозяйка магазина взвешивала артишоки для какой-то весьма высокомерной дамы, а два других покупателя, мальчик и пожилой господин, ждали своей очереди. Девушки не было. Мерьо стоял неподвижно, глядя на порей, уложенный в ящике. И вдруг в глубине магазина открылась дверь, и появилась девушка, одетая в белый халат. Она пришли после работы помочь матери. Она спросила у пожилого господина, что ему угодно.

Была ли это и в самом деле она? Как Венсан и опасался, он не узнал ее. Черты ее обладали удивительным очарованием, но он надеялся уловить то прежнее выражение какой-то внутренней свободы.

Пожилой господин, так же как и надменная дама, покупал много разной зелени, так что Мерьо успел хорошо рассмотреть девушку. Лицо ее было чутким и переменчивым, тогда как взгляд был затуманен какой-то мечтой, ибо она обслуживала покупателя совершенно машинально. Хотя лицо ее и не поражало с первого взгляда красотой, было очевидно, что, озаренное внутренним светом, оно порою становится ослепительно прекрасным. Она повернулась, и ее профиль, мелькнувший на какое-то краткое мгновение, почти возродил чудо первой встречи.

Наконец хозяйка занялась с мальчиком, а девушка повернулась к Мерьо, который от неожиданности сказал:

— Мне персиков. Да-да, персиков.

— Каких именно персиков и сколько? — спросила девушка.

Ее голос… Он вполне гармонировал с тем образом, который запечатлелся в его памяти.

— Сколько? — спросила она опять.

— Фунт.

— Всего один фунт?

— Пускай будет килограмм.

Что ему делать с килограммом персиков? Он заплатил и вышел, взяв пакет. Он шел вдоль улицы, пока она не вывела его в поля, туда, где дорога сворачивает у тополей. Свой последний персик он съел, глядя на тополь на фоне темнеющего неба.

Каждый из нас читал книги. Мерьо был достаточно начитан, чтобы предположить, что это начало любовной истории. Однако тут все было совсем не так просто. Он продолжал спокойно выполнять обязанности преподавателя литературы, и что касается Химены, доньи Соль, произведений Стендаля и всех прочих, то все это его ничуть не трогало. Все это не имело никакого отношения к девушке. Настоящая, несомненная любовь не имела к этому никакого отношения. Возникшее перед ним видение было не просто восхитительно, оно было немыслимо, словно луч невидимого, небывалого света прошел через город Верзье. Да, улица, дома, крыши, трубы, облака — даже они внезапно утратили свой привычный облик.