Современная африканская новелла - [28]

Джокинья откашлялся все с той же показной бравадой, которая, однако, никого не могла обмануть. Ньо Симао в упор посмотрел на него и поднялся, опираясь одной рукой о конторку, а другой на толстую суковатую палку, и под тяжестью его грузного тела стул подался назад.

— Джокинья, нам давно пора с тобой объясниться начистоту. Эта история насчет нового урожая мне надоела. Ту же песню ты пел в прошлом году. Я строю на реке дамбу, и мне нужны деньги. Откровенно говоря, мне совсем не хочется вести с тобой тяжбу. Но если завтра ты не уплатишь мне, считай, что землю ты потерял.

Симао Тока умолк и внимательно поглядел на Джокинью, пытаясь прочесть на его лице впечатление от своих слов. Джокинья понурил голову. Симао Тока, торжествуя в душе, повел заключительную атаку:

— Я не могу дать тебе больший срок. Только до завтрашнего утра. А если не можешь заплатить… да, если не можешь заплатить, — дважды повторил ньо Симао, и его глаза масляно заблестели, — пусть Биука придет и заплатит твой долг.

Вся подлость Симао Токи отпечаталась у него на лице. Пораженный в самое сердце, Джокинья не проронил в ответ ни слова. У него не было сил ответить. Не помня себя от ужаса и стыда, он бросился к выходу.

Джокинья де Ньюто бесцельно бродил по улицам, не находя в себе мужества вернуться домой. Незаметно он выбрал тропинку, ведущую в селение. Голова его раскалывалась от тяжелых мыслей, он готов был провалиться сквозь землю. Сам не помня как, он очутился в поселке и, шатаясь точно пьяный, направился прямиком к лавочке Кито. Кито испуганно воззрился на него:

— Спаси тебя господи, дружище. Да что это с тобой приключилось? У тебя такое лицо, будто тебя громом поразило! Ну-ка присядь на этот мешок, я тебе поднесу кружечку. Дождя нет как нет, вот тоска нас всех и грызет. А в августе тут хоть на лодке разъезжай…

Джокинья выпил все залпом, оставив лишь мутный осадок на дне, и швырнул пустую кружку на пол. Потом пил еще, и еще, и еще, пока в голове не закружилось. Он поднялся и, еле передвигая ноги, медленно зашагал по дороге к дому. Накрапывал дождь, ветер пронизывал до костей. Время от времени громыхал гром и молния освещала небосвод. Джокинья укрылся от дождя под навесом. Предложение Симао Токи не выходило у него из головы. Он стыдился самого себя. Свежий воздух отрезвил его, и мысли понемногу стали проясняться. Этот кусок земли, единственное их достояние, опора всей семьи — его, Биуки и Шикиньо. Если ньо Симао отнимет землю, это будет конец. Джокинью ждала та же участь, что Жозе Бебиано и Жулиньо де Гида, оставшихся по милости ростовщика без крова и без куска хлеба. Может, Биуке все-таки пойти? Никто об этом и не узнает… Это останется между ними. Биука ведь никому не скажет. Нет, он не имел права и думать об этом! Джокинья ужаснулся.

Как можно даже думать об этом?! Нет. Надо вернуться к ньо Симао, упасть перед ним на колени и вымолить отсрочку до августовских дождей. Нет. Ньо Симао неумолим. Он не будет ждать ни одного дня. Джокинья уже говорил с Биукой о своих долгах ростовщику, о грозящей им опасности. Девочка не проронила ни слова. Она слушала молча, прекрасно понимая, в чем дело. И вдруг он вспомнил, как однажды Биука жаловалась ему, что ньо Симао схватил ее своими ручищами. Тогда Джокинья не придал этому особого значения. Но тут память подсказала ему, как Биука была напугана в тот вечер, как с тех пор наотрез отказалась ходить в поместье. Теперь, когда он посылал ее продавать яйца, она ездила в поселок, только не в поместье ньо Симао. И тут Джокинья понял, что Биука стала совсем взрослой. Прежде он не замечал. Должно быть, потому что привык видеть ее каждый день. А Биука и в самом деле незаметно превратилась в женщину. У нее были широкие бедра, упругая грудь, приятное лицо. Бог мой, да она как две капли воды походит на Изабел! Джокинья дождался просвета в тучах и продолжал путь.

Биука завидела его еще издали. Она сидела на ступеньках у двери и, увидев отца, бросилась ему навстречу.

— Где ты пропадал, папа?! Я уж начала волноваться. Шикиньо чуть лучше. Ты говорил с ньо Симао? Он ведь не отберет у нас землю, правда?

Джокинья уклонился от ответа.

— Пошли в дом, — сказал он, — там поговорим.

Отец шел впереди, Биука за ним. Продолжал моросить мелкий дождь. Джокинья выдвинул табурет и сел, Биука прислонилась к стене, скрестив руки на груди.

— Папа, ты говорил с ньо Симао насчет земли?

— Да, насчет земли. Но этот жестокий человек и слышать не хочет о том, чтобы подождать до августовских дождей. Завтра он отнимет у нас все. Не представляю себе, что мы будем делать без земли… Знаешь, Биука, что предложил мне этот негодяй? — Джокинья встал с табурета и прилег на кровать. От духоты в доме хмель снова ударил ему в голову. — Знаешь, что предложил мне этот негодяй, — повторил он еще раз заплетающимся языком. — Чтобы я прислал тебя заплатить долг.

Потом Джокинья замолчал в полном изнеможении. Веки его сомкнулись.

— Мы потеряем… — у него не хватило сил договорить.

Дождь лил как из ведра. Биука не спала всю ночь. Слова отца вызвали в ней непонятное волнение. Она мысленно восстановила все, что случилось в «Лапе», когда ньо Симао пристал к ней. Отвращение и страх охватили ее. Почему мужчины так обращаются с женщинами? И Биука без сна лежала на полу рядом с Шикиньо, пока не пропел петух. Тогда она поднялась, распахнула окно и выглянула на улицу. Дождь все еще не унимался. Она закрыла окно и приблизилась к брату, Шикиньо крепко спал. Она укутала его одеялом и на цыпочках прошла к выходу. Прикрыла голову метком из рогожи и выбежала из дому.