Совместный исход, 1989 - [2]

Вчера зашел я к Яковлеву. М.С. велел нам составить график его визитов за границу на 89 год (особый разговор)

А.Н.: Вы вот вчера с Иваном (Фроловым) ушли после разговора у М.С., а меня он задержал. Говорит: У-у-у! Эти шептуны. Ну, дождутся. Разделаюсь я с ними на выборах.

Я: Кого он имел в виду?

А.Н.: Ну, кого? Известно кого, своих «ближайших» коллег!

А между тем оставил «100» для тайного голосования. Впрочем, могли бы ведь там накидать не только Зайкову или Яковлеву (по разным причинам), но и самому М.С. Пленум ведь на 60-70 % - антиперестроечники или обиженные.

Разговор о графике был у М.С. в пятницу вечером: Яковлев, я, Фролов. М.С. начал с того, что зачитал нам шифровку КГБ из Праги: ненавидит там нашу перестройку люто всё это кодло, захватившее власть в 1968 году и обласканное Брежневым и К^о. Предрекают нам полный хаос и провал. А Яйеш- тряпка (первый секретарь ЦК КПЧ).

Недавно он был у Кастро. Тот ему крыл нашу перестройку, как предательство марксизма-ленинизма, революции, социализма, «друзей», как оппортунизм и ревизионизм худшей марки. И что у марксизма-ленинизма теперь главное убежище - это Куба. Они пойдут своим путем «до конца». (Интересно как, если мы им отрежем 5 млрд в год?).

М.С. поставил вопрос: ехать на Кубу или нет (не состоялось сразу после ООН из-за землетрясения в Армении).

Я произнес «речь» - в том смысле, что революцию «Борода» загубил, теперь страну губит - катится к полному завалу. В демагогии насчет ортодоксии марксизма-ленинизма и . «до конца» он, действительно, не остановится, т.е. это единственное, за что он может еще держаться, оберегая свой «революционный ореол». Но ореол этот уже миф. Никто с Кубой уже не считается в Латинской Америке, никакого примера она уже «не дает». Кубинский фактор сник. Разрыв? Но не мы ведь рвем. Если Кастро разорвет, то это не китайский вариант. Наоборот - он навредит только себе. А мы только выиграем, в том числе сэкономим свои 5 млрд.! Кто будет урчать? Да, будут: догматики и сектанты из «революционного» лагеря и из вымирающих КП, время которых прошло.

Ваш визит может оттянуть разрыв. Но он ничего не изменит. Потому, что 10 млрд., 20 млрд. мы дать им не можем. А больше они от нас ничего и не хотят. А раз не можем, значит мы ревизионисты и предатели, пошедшие на сговор с империализмом.

. Вообще в политике откладывать в расчете на то, что что-то само собой образуется в лучшую сторону, когда ясно, что это объективно невозможно, - не лучший подход. С тем же Афганистаном: год, полтора года назад было ясно, что кончится именно тем, чем кончается сейчас. А мы тянули, загубив еще миллиарды рублей, тысячи жизней афганцев и сотни своих ребят! Зачем! Вот тут М.С. разозлился.

Ему стал подпевать Фролов, ссылаясь на митрополита Питирима (его знакомого), который «учит терпению». Шутил!

М.С.: Ты, Анатолий, не прав. Надо ехать на Кубу. Нельзя нам открывать против себя еще один фронт, видишь, что в Чехословакии!.. А что в Румынии, у Ким Ир Сена, что Хоннеккер!

Я продолжал ворчать, но он, посчитав числа, назначил визит на Кубу 29 февраля.

20 января 89 г.

М.С. великолепно провел беседу с «трехсторонней комиссией», почти не воспользовавшись моим трактатом.

Накануне, 17-го вечером оставил меня после совещания с помощниками и опять (то перемещаясь по кабинету и жестикулируя передо мной, то садясь напротив на спинку кресла) излагал мне идею новой книги - О 1988-ом - переломном». На совещании изложил свой замысел «личной» предвыборной кампании (Украина, МГУ, Звездный городок - об НТР), распределил роли по подготовке выступлений.

Возвращаясь к «Трехсторонней комиссии», - идею сосуществования трактовал, как адаптацию капитализма и социализма друг к другу, а не только как реалистический подход к международной политике на уровне государств. Новое в нем!

В эти дни произошел такой эпизод. Звонит Яковлев: ты, мол, видел Особую папку с предложением Шеварнадзе после его поездки в Афганистан?

- Нет.

- Запроси. Не знаю, что делать. Опять сталкиваться с Э.А. и с самим М.С.? Уже не раз получал по ушам. Но совесть мучит.

- А что?

- Да, видишь, Наджибулла предложил план, - чтоб мы послали из Туркестана бригаду (3000-5000) для прорыва блокады Кандагара и обеспечения провода туда караванов с оружием.

- Он, что с ума сошел, или не понимает, что Наджиб расставляет ловушку, чтоб мы не уходили, чтоб столкнуть нас с американцами и со всем миром? Или - настолько слабохарактерен, что не в силах противостоять просьбам?

- Не знаю, что и делать.

- Саша, надо сказать М.С., надо предотвратить еще одно преступление. Это же еще и еще жизни наших ребят. на совершенно дохлое дело. Ради кого, ради чего? Все равно же пришли к тому, к чему знали, что придем еще год, полтора назад! Не стоит Наджибулла (а мы в сущности его шкуру спасаем, режим все равно не спасти) и десятка наших ребят, а тут пахнет сотнями, если не больше.

Не успели мы закончить этот разговор, принесли бумаги сверху - это Особая папка. Я тут же стал писать записку М.С. на тему: «Что мы делаем?! И в смысле жертв, и в смысле безнадежности? Мы же все равно уходим, и Наджиб не стоит того, чтобы нарушать Женевские соглашения. И добавил: сдается, что Э.А. либо поддался эмоциям, либо лично повязался перед Наджибуллой и решил распорядиться еще десятками жизней наших ребят.