Совместный исход, 1985 - [10]

Был Яковлев (директор ИМЭМО, бывший посол в Канаде, бывший зам. зав. Отделом пропаганды ЦК). За год он был сильно обласкан: депутат Верховного Совета СССР, член-корреспондент АН СССР, член Программной комиссии и т.д. Однако, настроен по-прежнему зло-критически. О Программе сказал кратко: не готовы мы, чтоб написать настоящую Программу. Не будем мы ничего делать в соответствии с ней, если даже впишем туда дельные вещи, опять это будет пропагандистская брошюра для изучения студентами. Опять никто перед каждым Пленумом не предложит, чтоб заглядывали в Программу и спрашивали себя: а вот эта строчка? Как с ней - выполняем, нет?

Ругался по поводу истории с «антисоветской группой» в институте, которую разоблачили и посадили еще при его предшественнике на директорстве Института -Иноземцеве. Помимо того, что еще Андропов их амнистировал, всех «причастных» восстановили в партии, все пристроены. А главное, по его данным, дело-то было специально спровоцировано засылкой подсадной утки, на которую и сделали стойку некоторые сотрудники Института - желторотые интеллигенты.

Москва полна анекдотами и смехом, а западная печать жуткими карикатурами и статейками по поводу болезни Черненко. И, конечно, «обсуждают», кто унаследует, у кого какие шансы: Горбачев, Гришин, Громыко, Романов. Обсуждается даже вариант (от русских, мол, всего можно ждать), что на самом деле Черненко мертв. И именно поэтому остановили матч Каспаров-Карпов, чтоб освободить Колонный зал для установки тела. Цитируют обильно Громыко, Зимянина с восхвалениями заслуг, вклада и выдающихся качеств Генсека, - что, добавляет «Ехргез», будет забыто раньше, чем выгорят свечи у гроба. Именно поэтому, видимо, решено было показать Черненко. Дважды он появлялся на телевидении - при голосовании якобы на избирательном участке и при вручении ему удостоверения депутата РСФСР, в последнем случае пытался даже что-то говорить. Зрелище убийственное: москвичи рассматривают эти акции как преднамеренную идеологическую диверсию.

Б.Н. собирал замов и весь состав партбюро Отдела по случаю очередного Постановления ЦК о борьбе с алкоголизмом. Приводил цифры: 4 млн. на принудительном лечении от алкоголизма, сотни тысяч ребят - в колониях и лагерях за преступления, , в прошедшем совершенные в пьяном виде. 25 % алкоголиков - женщины. Однако, о положении у нас в Отделе говорил, главным образом времени, хотя непосредственной причиной созыва партбюро было то, что на днях Жилин завалился к нему в кабинет совершенно бухой. С ходу можно назвать 10-12 алкоголиков, которые то и дело пьяными ходят по коридору. И среди них

Шапошников, который, однако, пользуясь свои положением зама, после попойки просто не является на работу - день, другой, полдня, а попойки бывают не реже 2-3 раза в неделю.

8 марта 85 г.

В понедельник Лигачев собрал группу по подготовке Отчета ЦК к XXVII съезду. Распределил по четырем подгруппам: Разумов - партия, Медведев - идеология, Вольский экономическая и социальная политика, Шарапов - международные вопросы. Я осмелился спросить, кто поручит Громыко дать нам материал по внешней политике. Лигачев реагировал раздраженно: сначала обещал было позвонить, потом передумал: сами доставайте. Я опять напомнил, что в отличие от других отделов, представленных в первых трех подгруппах, у нас, международников, отношение с министерствами принципиально иное: МИД неподведомствен Международному отделу ЦК. Это вызвало еще большее раздражение, впрочем, и удивление присутствовавших: для многих такая ситуация была неожиданностью.

Потом я говорил о том же Пономареву: мол, мы, конечно, сами (в подгруппе) можем написать отчет о внешней политике КПСС за межсъездовский период, но это будет материал для издевательств со стороны МИД’овцев и предлог для еще большей дискредитации Международного отдела в глазах тех же секретарей ЦК: вы, мол, подготовили неквалифицированно. Б.Н, мне ответил, что он позвонит Лигачеву. Так и осталось неясным, кто же поручит МИД’у сделать кусок о собственно внешней политике между XXVI и XXVII съездами. Невольно вспомнишь Суслова: снимет, бывало трубку, скажет: «Подготовьте, товарищ Громыко, материал такой-то, к такому-то сроку» и, не заслушав ответа, положит трубочку! Ныне никто в ЦК ничего подобного сделать не может: Черненко вообще полностью отдал на откуп внешнюю политику Громыке. А Горбачев еще не располагает сусловской «силой», не решается.

Итак, 15 марта мы, группа по подготовке Отчета, как и группа по политическому докладу, сядет в Волынском и начнет. Срок - 15 августа.

Был я во вторник на Секретариате, еще раз понаблюдал, с каким пренебрежением относятся к Пономареву. Другие спорят между собой, горячатся, не соглашаются, возражают друг другу, отстаивают по несколько раз свою позицию,

- особенно Зимянин шумен и с ним часто не соглашаются. Но они все между собой «свои», это разговор и спор между товарищами, как у нас в консультантской группе

- могут и «приложить», и «посадить» но никто не обижается. Стоит нашему Б.Н. открыть рот, все как по команде настораживаются, на лицах иронические улыбки: ну, что, мол, еще дед изречет?! Даже когда он дело говорит, отвергают лениво, не споря, без аргументов, иногда - будто он ничего и не предложил. Он бледнеет, краснеет, замолкает, обижается, а через минуту - как с гуся вода: великая тренировка! Опять лезет и опять повторяется то же самое.