Совместный исход, 1981 - [13]

- Чазов.

Но я - вот к чему. Беспорядочный обмен репликами после Чазова обнаружил, что не все представляют себе, о чем речь. И «сам» и другие полагали, что это - о комитете ученых по разъяснению последствий ядерной катастрофы, о которой было в Отчетном докладе съезду КПСС.

Словом, повторяю: если бы осуществилась голубая мечта советологов и кремленологов проникнуть «невидимо» на заседание нашего ПБ, то этому «невидимке», который там поприсутствовал, потом бы никто не поверил. Сочли бы, что он их дурачит или сошел с ума.

25 апреля 81 г.

На днях в Польшу совершил налет Суслов. На один день - но взбудоражил весь мир. Его послало Политбюро. Как мне говорил Б.Н., сам он не хотел: и физически не в форме, и «что я там могу сделать», все, кажется, сказано, все ясно, чего можно еще добиться?!

С ним был Шахназаров. Он еще расскажет подробнее, а вчера у машины, у третьего подъезда (перед тем, как ехать в Гнездиковский переулок на американский фильм) он успел сказать, что М.А. в общем-то всё понимает и не он главный закоперщик нажима. «Ястребы» - это «министр» (т.е. Громыко) и Устинов. Те жмут во всю и похоже - они решают, во всяком случае, предрешают.

Было, наконец, долгожданное партсобрание. Вадим Загладин сделал блестящий доклад - имел время подготовиться. Явился вдруг и сам Пономарев.

Загладин по-отечески поставил проблему пьянства в Отделе. «моральной атмосферы». У нас впервые за всю историю Отдела появились анонимки «изнутри» на одного из младших референтов-хозяйственников. Все остолбенели.

Призвал он и к раскованности, к дискуссии на собраниях, чтоб выступали не только те, кому заранее было поручено.

На этой волне выступил референт по Йемену Малюковский и наговорил, пользуясь присутствием Пономарева, таких вещей о нашем практическом «интернационализме», что всем стало неловко. Семь решений ПБ о сотрудничестве с НДРЙ не выполнены, а то, что начато - издевательство и грабеж. Наши специалисты там - лучше любых американцев или саудовцев работают на антисоветизм.

Например, заключили соглашение (о помощи) по рыбе. Наши ловят в прибрежных водах и 25 % должны отдавать йеменцам. Но стали давать 15 %, зато протралили побережье так, что йеменским крестьянам-рыбакам ни одной рыбешки не осталось. И созданные с нашей же помощью рыболовецкие госхозы разбежались!

Брутенц потом говорил: ГКЭС - это своего рода «комплекс» на подобие военно­промышленного или мафии. Центральные учреждения переплетены взаимными интересами с местными. 10 000 специалистов или так называемых специалистов. Главный их интерес - нажиться, обарахлиться, не нарушая правил игры и в соответствии с отработанной ротацией: Москва-заграница-Москва-заграница. Черных и желтых они презирают, третируют их, как низшую расу. И они знают, что если они обдерут их на лишний рубль, то их только похвалят. Но если будут работать с убытком, даже в пользу интернационализма, получат по шее. Поэтому решения ЦК - это само собой, а коммерческая деятельность исполнителей этих решений - совсем другое дело, в ней интернационализм и рядом не ночевал.

Б.Н. на следующий день на совещании замов сказал: конечно, Малюковский сгустил краски, но «этим» надо заняться, проконтралировать Скачкова (это министр, маразматик и очковтиратель, о котором я уже писал в связи с Шакировым).

Политбюро приняло решение о подготовке Международного совещания коммунистических и рабочих партий - по итогам поездки Брежнева на съезд КПЧ в Прагу и после того, как с этой идеей публично выступил Гусак.

Вчера на совещании замов у Б.Н. начали разбираться: пришли к выводу, что лучше совещание с участием революционно-демократических партий, а не чисто коммунистических.

10 мая 81 г.

Вчера был день Победы. Не смог его провести, как обычно: хождением по улицам с другом Колькой Варламовым, потому что болею ангиной. Чуть прошлись, а потом сидели у меня часов пять и помаленьку пили водку. Говорили все «о том же» - о безнравственности верхов, о стяжательстве, о ситуации - нахватать побольше, пока есть возможность - детям, зятьям, всяким прочим родным и близким. Разговор шел под аккомпанемент очередного спектакля по IV с открытием мемориала Победы в Киеве, где, конечно, и Брежнев, и Москва, и Ленинград, в качестве равноценных городов-героев.

Он (Колька) собирается на пенсию: «надоело на все это глядеть, противно».

С 3 по 6 мая был в Риме. ИКП пригласила, чтоб снять «эпизод» с их делегацией на съезде. Восстановить хорошие отношения, в которых мы им отказали в Отчетном докладе ЦК. Я, Зуев, Генрих Смирнов. Принимали не по чину. Их делегация - два члена руководства, т.е. члена ПБ, два члена ЦК (Пайетта, Буффалини, Рубби, Мекини).

Думаю, главное было - посмотреть, куда мы собираемся вести дело с ними и, например, с Польшей. Ребята из посольства говорили, что сам тот факт, что послали именно меня, в ИКП был расценен, как хороший жест, потому что я известен своей деликатностью и склонностью понимать обстоятельства братских партий. Может быть, у Б.Н.’а действительно это было в голове. Но, если и было, то на заднем плане: просто он не хотел «делать подарок» (а загранкомандировка, с его точки зрения это премия!) Загладину после полуторамесячного отсутствия по болезни. Однако, напутствуя, он мне советовал, не задираться.