Совместный исход, 1979 - [2]

Собирал он группу консультантов. Озадачивал. На этом совещании я разразился упреками: вот уже год в Иране целая революция, а мы делаем вид, что ничего не видим. А ведь это обязанность консультантов - давать такие оценки Центральному комитету. Б.Н. игнорировал мою атаку. (А на другой день сообщил, что принято на ПБ решение создать комиссию ЦК - по записке Брежнева - по Ирану). И сейчас вовсю занимается иранской революцией, о которой и слышать не хотел из моих уст.

28 января 79 г.

С 25-27 января был с Пономаревым в Берлине. По личному приглашению Хоннекера. Разговоры по всем мыслимым международным пунктам - от Зимбабве до ФКП и ИКП. Но всё какое-то необязательное. Со стороны Б.Н. - смесь пропагандистских банальностей с полицейскими сведениями о личностях и поставке оружия. Со стороны Хоннекера - в общем-то тоже, но покрупнее. Но также было непонятно, действительно ли ему нужны были консультации с Б.Н. или это проформа (перед КПСС) накануне его визита в Африку (немцы не хуже нас знают там положение). Слушал он Б.Н.'ово косноязычие вежливо, но, видимо, равнодушно.

Утром 27-го перед отлетом были в музее «революционного искусства». Немецкий экспрессионизм 1917-1933. Огромное впечатление. И стыдно за Б.Н., который при виде всего этого, явно непохожего на реализм в советском понимании, шутливо держался так, будто давал понять сопровождавшим «высоким» немцам: мы-то, мол, понимаем, что все это невнятная ерунда, но уж раз ваши интеллигенты в этом что-то находят, пусть - можно и посмотреть.

17 февраля 79 г.

Б.Н. всю неделю отсутствовал - ездил к избирателям: Калинин, Новгород, Псков. Подготовка речей не обошлась без меня, хотя он явно хотел меня не трогать на этот раз. По поводу одного места я начал было возражать: он мне в ответ, - у них там в Твери, небось, ни мяса, ни масла, ни теперь молока нет. Надо же им сказать что-то в успокоение: что там (при капитализме) кризис, безработица, инфляция (?!)... Сам невесело смеется.

3 марта 79 г.

С 23 февраля по 2 марта был в Англии и Ирландии. Съезд компартии Ирландии в Белфасте.

Разрушения, будто война прошла. Особенно, и почти исключительно в пролетарских кварталах. Патрули на броневиках, с винтовками, направленными на прохожих. Постоянные обыски - при входе в гостиницу, при желании пройти в центр города (заборы и в них калитки, где обыскивают каждого). Постреливают. И в день нашего там пребывания с 23 по 26 - двое убитых и сошедший с ума британский солдат, который подстрелил еще двоих, и его застрелили.

Мое интервью северо-ирландскому телевидению.

Съезд - убогость и ничтожность их деятельности. Непонятно, что ими движет: одними инерция (некуда деваться), другими - привычка, третьими - энтузиазм. Съезд в гостиничной зале отеля «Midland». Сто человек.

Мое выступление первое. Мне оно показалось «красивым» и уместным, но, видимо, я не учел, что они не представляют собой гомогенной национальной организации, и на них (не всех) не производит впечатление национальный акцент (величия нации) в той мере, как, скажем, на западных немцев (мое выступление там на конференции по Тельману года три назад).

Выступление чеха Володи Янку - удачное.

Старик Питман (из КП США) ораторствовал полчаса на тему об «особых отношениях» между США и Ирландией.

Кубинец говорил о себе. Прочие были скучны, в том числе француз Жак Дени.

О'Риордан запретил нам ходить по городу. Так что - гостиница - съезд - и обратно на машине вместе с ним. Но один раз, после съезда Эндрю Барр повозил нас по Белфасту.

Некоторые персонажи съезда: рыжая девушка (27 лет) Ивонна Шиген. Ирландка американского происхождения, бывшая монахиня, бывшая слушательница Ленинской школы в Москве, теперь - доктор философии в Дублине. Довольно хороша собой, мила непосредственностью западноевропейской женщины. Выступала несколько раз. Говорит хорошо, красиво и назидательно, искренне. Основной мотив - все устарело: наши идеи, наши анализы, наши выводы, надо все заново продумать и изложить на высоком уровне, с воображением, увлекательно.

После первого своего выступления сидела в первом ряду, как раз против меня, и все время плакала. То один, то другой ее успокаивали. О'Риордан игнорировал ее эмоции.

Позже, в гостинице, разговорились с ним о ней. Он, в общем снисходительно презирает таких интеллигентиков...

Вообще же, вот так, наверно, проходили в начале века съезды большевиков где- нибудь в Лондоне, Стокгольме и т.п. Скудно, бедно, в складчину, несколько десятков человек, ночевки у товарищей-эмигрантов, которые живут здесь, в городе, где проходит съезд.

Перелет из Белфаста в Лондон. Опять обыски и очень строгие проводницы.

Уютно в Лондоне было благодаря Екименко (советник посольства) - удивительно добрый человек. Благодаря ему я впервые вволю использовал лондонское время.

Национальная галерея. Был там один. Причастился. Четверть часа просидел только перед Mrs. Sarra Siddon Гейнсборо. За два часа сделал несколько кругов к ней. Много волнующих вещей, но все таки здесь, в Лондоне, больше всех волнуют сами англичане: Гейнсборо, Лоуренс, Рейнольдс, Констейбл, Тёрнер. Впрочем, их удивительно мало там.