Советы юным леди по счастливому замужеству - [88]

– Я собирался, – тихо признался Арчи. – Даже почти дошел до твоего дома… но потом увидел, как из него выходит мисс Тэлбот. Подумал, наверное… не знаю… Ты с ней танцевал, а мне сказал, что мне не стоит на ней жениться, а потом я увидел ее там… На секунду я подумал, что ты сделал это намеренно.

Рэдклифф вздохнул. Надо же было случиться такому совпадению.

– Я танцевал с мисс Тэлбот в первый вечер потому, что она меня об этом попросила, – произнес он медленно. – Она решила, если все увидят, что наши семьи близки, это облегчит ей проникновение в высший свет. А в тот день мисс Тэлбот посетила меня, чтобы спросить, известно ли мне что-то по поводу… скажем так, некоторых особенностей ее поклонников. И я утверждал, что тебе не следует на ней жениться, Арчи, поскольку искренне убежден – вы друг другу не подходите.

– Ох, – отозвался Арчи, – теперь, когда ты все объяснил, выглядит вполне логично. Выходит, я чертовски сглупил, решив, что ты положил на нее глаз. Только не наш Джеймс, да?

Он добродушно ткнул Рэдклиффа пальцем в ребра – кажется, слишком сильно, ибо на лице брата отразилась боль.

Пожалуй, не стоит сейчас делиться с Джеймсом страшными подозрениями, что мисс Тэлбот, видимо, по-прежнему мечтает превратиться в миссис Арчибальд де Лейси. Ни к чему все усложнять, день и без того выдался тяжелый. К тому же будь он проклят, если понимает, что с этим делать. Перспектива отказать бедняжке невыносима, ведь барышня поступилась многим, пытаясь ему помочь. Но… Арчи не мог отделаться от мысли, что брат, возможно, прав и они друг другу не подходят.

– Расскажем маме, что сделала мисс Тэлбот? – спросил он после некоторых раздумий. – Вряд ли мама это одобрит. Нельзя сказать, что Хинсли поступил так уж прилично, притащив ее с собой.

Рэдклифф пожал плечами:

– Мама может тебя удивить.

Сцена, разразившаяся на Гроувенор-сквер, была не из приятных. Пэттсон выложил леди Рэдклифф все подробности визита Хинсли, как только она вернулась домой. К моменту, когда ее сыновья вошли в гостиную, вдовствующая графиня уже приготовилась вызывать «бегунов с Боу-стрит»[23], чтобы они начали обшаривать дно Темзы.

С этой секунды рассказ о приключениях Арчи покатился под уклон. Первым делом леди Рэдклифф впала в нечто похожее на истерику, заслышав, что ее младший сын посещал клубы для фараона в Сохо. Это взбесило Арчи, решившего, что мать отнеслась к сообщению чересчур болезненно.

– Если вы собираетесь так реагировать на все, – сердито заявил он, – это займет не один час, а я хотел бы лечь спать до рассвета.

Рэдклифф поморщился, когда вдовствующая графиня принялась громогласно осыпать Арчи упреками в бесчувственности по отношению к матери, которую он едва не свел в могилу своим поведением.

– Я нездорова, – напомнила она.

Последовавшую нотацию леди закончила суровым запретом младшему сыну когда бы то ни было покидать дом – и в одиночку, и под присмотром. После того как Арчи напомнил, что в понедельник их всех ждут на балу у леди Чамли, мать допустила исключение только для балов и раутов. Рэдклифф был прав, предположив, что вдовствующая графиня сделана из более прочного материала, чем казалось, – как только Арчи начал излагать события всерьез, она умолкла, ловя каждое слово и не перебивая. Под конец рассказа она повернулась к Рэдклиффу, и они обменялись полными ужаса взглядами – так близко Арчи подошел к краю гибели.

– Мы в огромном долгу перед мисс Тэлбот, – строго сказала она обоим сыновьям, – и должны отплатить ей чем только сможем.

Странно, но, услышав это заявление, Арчи встревожился больше, чем несколько часов назад.

– Правда должны? – нерешительно осведомился он. – Чем только сможем?

– Арчи, ради тебя эта девушка рисковала жизнью, – отчитала его мать.

Тот уныло вздохнул. Вскоре она отпустила его, и он, смертельно уставший, с благодарностью удалился.

– Боже! – сказала леди Рэдклифф, ни к кому не обращаясь. – Боже, что за ночь!

– Я должен попросить у вас прощения, – внезапно произнес Рэдклифф. – Вы были правы в своем беспокойстве. Мне следовало прислушаться.

– Никто из нас не мог знать, что дело зашло так далеко, – откликнулась графиня, поведя рукой в знак прощения. – И я понимаю, почему вы отказывались повлиять на Арчи. У нашей семьи есть опыт… не вполне удачного вмешательства.

Рэдклифф отрывисто кивнул, подняв глаза к расписному потолку. Леди Рэдклифф, еще не пришедшая в себя, пригладила волосы.

– Подумать только, – сказала она с нервным смешком, – подумать только, а ведь я размышляла, не позволить ли Амелии пойти на ее первый бал. Да я лучше запру ее в доме на долгие годы.

– Думаю, это неплохая идея, – после короткой паузы откликнулся Рэдклифф, по-прежнему не глядя на мать. – Позволить Амелии выйти в свет в этом сезоне. Решать, разумеется, вам, но таково мое мнение.

Леди Рэдклифф ответила ему дрожащей улыбкой.

– Спасибо, Джеймс, – сказала она просто.

Пожелав матери доброй ночи, он вышел в прихожую, но, вместо того чтобы отправиться домой, поднялся по ступенькам. Сам не понимая, как здесь оказался, вошел в третью дверь на втором этаже – за ней располагался кабинет отца. После смерти предыдущего лорда кабинетом никто не пользовался, но его содержали в порядке, кто-то заходил сюда, чтобы стереть пыль. Рэдклифф провел пальцами по крышке величественного стола, вспоминая тысячи споров с отцом, бушевавших в этой комнате. Брошенные друг другу гневные слова, как пощечины, состязание, кто ударит побольнее, в котором проигрывали они оба. Он сел за стол и обвел взглядом комнату.