Советско-китайские войны. Пограничники против маоистов - [14]

«2 марта в 4 часа 10 минут по московскому времени, когда еще у многих был сон, заставу подняли по команде «В ружье». За несколько минут застава была уже собрана и построена в коридоре заставы. Старший лейтенант Бубенин, начальник заставы, отобрал несколько человек. Они сели в БТР и выехали туда, где обычно выходили провокаторы, то есть на остров. Кто не попал в группу, остались на заставе и нехотя разошлись, кто в ленкомнату, кто досматривать сны, а кто дочитывать книги. Я и еще несколько человек остались в дежурной комнате и стали слушать, что говорят по телефону с пограннаряда сопки «Большой». Нам они передали, что около острова горит костер и что там бегают. Затем наряд передал, что подошел наш БТР и что стали слышны выстрелы и подобие взрывов. Мы этому не верили, потому что мы от провокаторов такого не ожидали. Затем нам с Бурова (т. е. с соседней заставы Нижне-Михайловка) передали, чтобы наш остальной резерв выезжал побыстрей по команде «В ружье» на помощь. В ту же минуту была подана команда, и мы, нас было более десяти, быстро разобрали автоматы, оделись и сели в машину ГАЗ-69. От перегрузки она двигалась не очень-то быстро. Подъезжая к острову, мы увидели, что на мысу острова дымят две машины. Шофер хотел ехать к ним, но я сказал, что нужно подъехать к розетке и лучше узнать обстановку. Мы так и сделали. Когда подъехали к розетке, то там из кустов закричали, чтобы мы побыстрее выскакивали из машины и бежали в кусты. Когда мы оказались там, то там нам уже сказали, что по нам стреляли, так как они отлично видели фонтанчики снега от пуль. Кто-то сказал, что мы все, кто был в машине, родились в сорочках. Когда по кустам мы вышли в залив, по нашему берегу, то там стояли два наших БТРа и несколько солдат. Среди них был и офицер. Сначала я его не узнал, так как лицо у него было в крови. Только по голосу я разобрался, что это наш начальник заставы. Он сказал, чтобы несколько человек садились по-быстрому в БТР. Нас село несколько человек, среди которых были старший сержант Ермолюк, рядовые Просвиркин, Смирнов, Пунтилов и другие. Оставшиеся передали нам свои магазины, и мы поехали к острову. При подходе же по нам сразу же открыли стрельбу. Когда мы подъехали к острову, то мы поехали вдоль его вниз по течению, пройдя несколько сот метров. Мы хотели заехать на сам остров, но у нас ничего не получилось, так как скаты у машины были почти все пробиты пулями. После неудачных попыток забраться на остров мы поехали дальше. Объезжая остров, мы увидели проталину, и старший лейтенант приказал двигаться по ней. Когда мы углубились в протоку, то в кустах мы начали замечать фигурки провокаторов, и мы открыли по ним огонь. Старший лейтенант стрелял по ним из пулемета, а мы через бойницы из автоматов. Дальше по протоке нам уже было трудно продвигаться, и начальник заставы приказал повернуть назад. Двигаясь назад, мы увидели раненых под берегом и поехали к ним. Нас в это время увидели провокаторы и открыли огонь по нашей машине. Было слышно, как по броне щелкали пули. Одни щелчки были слабые, другие более сильные. По-видимому, кроме автоматов, по нам бил еще и пулемет. Когда мы подъехали к раненым, то мы их сперва закрыли броней, потом я выпрыгнул в боковой люк, чтобы помочь раненым. Это был Анипер. Мы с Пузыревым только успели его посадить внутрь БТР, как я увидел, что наш БТР как-то качнулся, после этого внутри раздался взрыв и там закричали так, что у меня по телу пробежал мороз. После этого мы услышали свист, и второй снаряд угодил в башню. Потом почти через несколько минут мы услышали свист третьего снаряда. Он пролетел над нами и разорвался от нас где-то в пятидесяти метрах.

На позициях китайского батальона. О. Даманский, 2 марта 1969 г.

После этого из машины начали выпрыгивать те, кто там был, затем вытащили сержанта Ермолюка. Первым снарядом, который залетел через бойницу, ему оторвало ногу и обожгло лицо, но он еще находился в сознании. Когда я и еще один солдат, которого я не помню сейчас, потащили сержанта под прикрытием БТР на наш берег, он просил нас написать матери его, а потом стал просить нас, чтобы мы его пристрелили. Затем он умолк, и мы, видя, что нам до берега его вдвоем не дотащить, повернули назад к острову. Здесь наших было человек восемь. Они быстро подхватили Ермолюка и потащили на наш берег. На берегу острова остались для прикрытия старший лейтенант Бубенин и еще несколько человек. Перебежав реку, мы расположились на берегу у дерева и начали делать перевязку раненым, т. е. Аниперу, Ермолюку, Пунтилову, потом мы увидели вертолет, который летел в нашу сторону. Он нас сразу не заметил и пролетел, но через несколько минут мы его увидели снова и, чтобы привлечь внимание к себе, выпустили вверх из автомата длинную очередь. Когда вертолет приземлился, то из него вышли полковник Иванов (автор неправильно назвал фамилию, это был Леонов. – И.П.) и подполковник Константинов и с ними несколько офицеров. С собой они привезли пулемет и боеприпасы к нему и к АКМ. Мы быстро погрузили раненых, разобрали боеприпасы и побежали к острову. Когда мы к нему подбежали, то стрельба почти стихла. Только еще где-то на мысу продолжал стрелять пулемет, который спустя 5—б минут тоже замолчал, после этого мы стали вытаскивать с острова раненых. Большинство убитых было в самом начале острова на поляне, затем были убитые и за рвом, где лежали в засаде провокаторы. По-видимому, они к провокаторам пробрались с правого фланга и здесь их подстрелили. Среди этих убитых были и те, которых провокаторы добивали, когда они еще были живые. Немного позже мы нашли убитого провокатора-телефониста. Он лежал около деревьев, у него был отличный обстрел и валялось много гильз. Также здесь были телефонные аппараты и тянулся провод, оружия у него никакого не было, по-видимому, его забрали провокаторы, а труп забрать не успели. В тот же день мы вынесли с острова больше тридцати убитых и раненых. Один раненый скончался от большой потери крови. Это был сержант Ермолюк. О судьбе других мне пока не известно. С-т Секушенко».