Советско-финский плен, 1939-1944 - [3]

В заключение нужно указать на еще один аспект актуальности исторического исследования проблемы военнопленных Зимней войны и войны Продолжения.

Исторические исследования деятельности государств и народов, общества и человека открывают для ныне живущих людей возможность извлечь урок на будущее. Историки своими исследованиями дают шанс человеку увидеть ошибки, учесть их в своей деятельности, безболезненно для себя учиться на ошибках прошлого. Это не окончательная преграда на пути глупости, но уже немало.

Далее. Полагаю, никто сегодня не заявит, что проблема советско-финских военнопленных решалась в 1939–1953 годах везде и во всем так, как надо. Но если проблема решалась не совсем так, как надо, то как и как надо? Нам нужно знать, как конкретно она решалась, не ради простого любопытства, ведь актуальность проблемы военнопленных и сегодня не теряет своей остроты. Небольшие вооруженные конфликты и крупные боевые действия ведутся сегодня во многих регионах мира и, судя по развитию исторического процесса, будут, к сожалению, еще долго идти. И одной из жертв ведущихся войн являются военнопленные.

Если мы не можем предотвратить бесконечный процесс войн, то можем ли мы хоть что-нибудь сделать для облегчения участи попавших в плен? Если мы хотим это сделать, нам следует опираться на соответствующий исторический опыт и обладать соответствующими историческими знаниями.

ГЛАВА 1 ИСТОРИОГРАФИЯ

Несмотря на обилие литературы о Зимней войне и войне Продолжения, тема военнопленных до сих пор остается недостаточно изученной. В СССР в 40-60-е годы при создании официальной летописи Второй мировой войны и ее составных частей — Советско-финляндской войны 1939–1940 годов и Великой Отечественной войны 1941–1945 годов основной упор делался на сбор и включение в научный оборот прежде всего исторических сведений и материалов, раскрывающих «удачные» военные подвиги солдат, генералов и офицеров, описывающих военные операции, закончившиеся для советской армии победами, и крайне скупо описывались неудачи Красной Армии в 1939–1942 годах, то есть во время Зимней кампании и на начальном этапе Великой Отечественной войны. И не в последнюю очередь такая избирательность при выборе задач и направлений исторического исследования объяснял ась тем, что именно в это время огромная масса советских солдат и офицеров оказалась на приемных пунктах военнопленных и в концентрационных лагерях, а иностранных пленных было мизерное количество.

Советские историки-идеологи в первые годы после окончания Великой Отечественной войны навязывали советской исторической науке тезис, согласно которому «политически неграмотно» поднимать тему советских и финских военнопленных. Ибо в соответствии со сталинской концепцией справедливой войны, которую ведет социалистическое государство против буржуазного окружения, бойцы и командиры Красной Армии не должны сдаваться в плен. Плен есть предательство, и все советские военнопленные априори считались изменниками Родины. А историю изменников не нужно исследовать, описывать и изучать. Ее нужно забыть. В крайнем случае, можно оставить в исторической памяти советского народа отдельные эпизоды героизма советского солдата даже в условиях плена. Например, подвиг генерала Д. М. Карбышева. Описание же иностранных, в том числе и финских, военнопленных в подобных изданиях сводилось к тому, что они при первых выстрелах сдавались в плен, опасаясь за свою жизнь. Подобная трактовка событий явно была направлена на то, чтобы продемонстрировать слабость духа финской армии. Это было нужно советским властям для того, чтобы, «опираясь на факты», противопоставить «нежелание рядовых финских военнослужащих воевать за непонятные им цели» самоотверженной стойкости советских воинов и партизан, сознательно сражавшихся до последнего патрона и предпочитавших смерть позору плена.

Поэтому в 40-60-с годы в СССР издавалась в большом количестве лишь публицистическая героико-патриотическая литература о советско-финляндской войне. В таких книгах, разумеется, содержались отдельные исторические сведения. Но они выдергивались из общего исторического контекста осуществленных военных операций, однобоко освещали ход подготовки к войне, действия противников в тылу, с идеологических позиций «превосходства социализма» характеризовали и описывали сам ход военной истории Севера Европы, исторические события и явления, относящиеся к сфере развития межгосударственных отношений СССР и Финляндии.

По мере того как трагические события Великой Отечественной войны по времени все больше отодвигались в историческое прошлое, в СССР в 60-70-е годы начинают издаваться мемуары советских военачальников и рядовых участников Зимней войны и войны Продолжения. Эти материалы позволяют выявить общий исторический фон, на котором решались проблемы военнопленных.

Некоторым дополнением к этой литературе являются книги о партизанском движении в СССР и воспоминания бывших советских партизан. В такого рода изданиях иногда идет речь и о военнопленных. Меня в первую очередь интересовали издания, связанные с ходом боевых действий на Карельском фронте, то есть там, где действовали вооруженные силы Финляндии. Конечно, многие из этих книг не дают полную, правдивую картину партизанской войны в Карелии, поскольку описывали ее с точки зрения официальной советской идеологии. Но, как и в предыдущих случаях, нельзя игнорировать имеющиеся документы или своеобразные, часто, конечно, субъективные «свидетельские показания» людей, поскольку какие-то ниточки, точки для последующих поисков можно найти и здесь.