Советский космический блеф - [10]

Когда Королева освободили и потом наградили орденом, Чаломей, как говорят, всячески выражал удовлетворение. Использовав свое уже немалое влияние в руководящих кругах, он добился того, что был создан новый научно-исследовательский институт — НИИ-88 — специально для конструирования ракет. Само собою подразумевалось, что директором института будет Чаломей, а главным конструктором или главным инженером или чем-то вроде этого — Королев.

Здесь, однако, у Чаломея вышла некая осечка. Королев, находясь на свободе, не хотел работать под начальством своего бывшего «надзирателя» Чаломея. Вместе с Воскресенским и другими участниками своей группы он направил правительству подробную докладную записку о необходимости провести всесторонние испытания трофейной ракетной техники, захваченной после войны в Германии. Королев полагал, что без этого конструирование собственных ракет займет больше времени и обойдется гораздо дороже, ибо придется заново изобретать уже изобретенное. Королев указывал также, что основная группа немецких ракетных специалистов и все их разработки находятся в руках Соединенных Штатов Америки, и США благодаря этому могут быстро уйти вперед.

Доводы были неотразимы — ведь Германия была бесспорно ведущей ракетной державой, и ее достижения следовало полностью перенять, чтобы идти дальше. Поэтому Сталин утвердил проект Королева: организовать в нижнем течении Волги, в безлюдных степях, ракетный полигон и наладить там запуски немецких «самолетов-снарядов», как их тогда называли. Некоторое количество этих «снарядов» было захвачено советскими войсками и привезено на авиационный завод в подмосковном городке Калининграде (бывший поселок Подлипки). В СССР привезли также группу немецких инженеров-ракетчиков, хотя все это были лишь случайно «пойманные» рядовые сотрудники Вернера фон Брауна. Единственным более или менее значительным специалистом среди них был некто Янгель. Первое время эти немцы, которые никак не могли считаться военнопленными, жили в комфортабельном заключении в черноморском городе Сухуми, на обнесенной глухим забором вилле. С ними «занимались» лишь сотрудники органов безопасности, выясняя, до какой степени тому или иному из них можно доверять. Никаких работ, связанных с ракетами, этим людям до поры до времени не поручали.

В начале 1946 года у поселка Капустин Яр на левом берегу Волги был разбит ракетный полигон, и Королев немедленно туда переселился. В его распоряжение предоставили нужное число людей, дали ему несколько самолетов-истребителей с первоклассными летчиками-испытателями из Летно-исследовательского института Министерства авиационной промышленности.

Вскоре начались запуски ракет «ФАУ-1». Перед запуском первой ракеты с аэродрома, оборудованного прямо на полигоне, поднялся на самолете ЯК-3 летчик Виктор Юганов. Его задание было таким: гнаться за ракетой, регистрируя высоту и скорость ее полета; если ракета свернет с намеченного курса и пойдет к какому-либо городу, — расстрелять ее в воздухе.

Этот эксперимент чуть не закончился катастрофой. Юганов, великолепный испытатель, быстро «пристроился в хвост» к ракете и наблюдал за ее поведением в воздухе с самого старта. Но где-то в середине траектории ракета внезапно свернула с курса, и Юганов перепугался, что она пойдет на Астрахань. Он подошел на близкую дистанцию, поймал ракету в прицел и открыл огонь из автоматической пушки. Но то ли в ракету вообще труднее попасть, чем в самолет, то ли сказалось традиционное неумение летчиков-испытателей вести меткую стрельбу в воздухе (они ведь не были военными летчиками) — Юганов, к своему ужасу, обнаружил, что израсходовал весь свой боекомплект, а проклятая немецкая штуковина летит как ни в чем не бывало и вот-вот пойдет вниз, на цель. Летчик решил, что надо пожертвовать жизнью и протаранить ракету собственным самолетом, взорвав ее в воздухе. Он дал радиограмму: «Объект изменил курс, есть опасность поражения населенного пункта, сбить огнем не удалось, разрешите идти на таран». Эту радиограмму принял Сергей Королев, сидевший на командном пункте. Не раздумывая, он ответил: «На таран идти не разрешаю, продолжайте наблюдение, доложите место падения объекта».

В этом драматическом эпизоде сказалась одна необыкновенная черта Королева — черта, принесшая ему, в конце концов, заслуженный успех. В отличие от подавляющего большинства советских специалистов, Сергей Королев умел принимать самые рискованные решения и, не колеблясь, брал на себя ответственность за них. Можно быть уверенным, что, упади ракета действительно на населенный пункт, Королева в самом лучшем случае полностью отстранили бы от работы, и Советский Союз не запустил бы спутник первым. Мы увидим в дальнейшем, какое чудовищное решение пришлось принять Королеву в 1964 году и как он сумел это сделать.

Эпизод с ракетой закончился счастливо: «ФАУ-1» ударил в землю невдалеке от маленькой железнодорожной станции, и жертв не было. Летчик Юганов до сих пор считает Королева своим богом. Позже, когда Королева спросили о мотивах принятого им решения, он обосновал его так: вероятность попадания ракеты в населенный пункт была ничтожна, ибо площадь населенных пунктов в этом районе по сравнению с пустынной площадью совершенно незначительна. Вероятность человеческих жертв была еще меньше — ведь их было совсем немного даже при падениях снарядов «ФАУ-1» на густонаселенную Англию. А вероятность гибели Виктора Юганова в случае тарана равнялась ста процентам. «Простой вероятностный расчет», — сказал Королев.