Советские партизаны - [37]
Поэтому партизанская война являлась отнюдь не новым понятием для поколения советских граждан, – ну или по крайней мере находящихся среди них членов партии, – которому пришлось столкнуться с агрессией Германии в 1941 году. Тем не менее это поколение оказалось психологически не подготовленным вести борьбу с оккупантами в условиях подполья. В своих мемуарах Алексей Федоров, являвшийся первым секретарем Черниговского обкома партии, рассказывает, что сам термин «подполье» казался архаичным и «книжным» членам партии, утратившим всякий навык конспиративной работы за двадцать лет своего нахождения у власти[110]. Отчасти это можно объяснить тем, что региональные партийные руководители не знали о разработанных высшим руководством планах передачи полномочий на местах тайным организациям в случае оккупации противником. Когда Федоров вскоре после начала войны приехал в Киев для консультаций с Н. Хрущевым, являвшимся тогда первым секретарем Компартии Украины, он был поражен, узнав, что такие планы были давно разработаны для партийных организаций всесоюзного и республиканских уровней[111]. По всей видимости, довоенное планирование ограничивалось обобщенными схемами, выработанными центральным партийным руководством. Отсутствие детальных разработок для регионального и местного уровней может указывать на полное отсутствие дара предвидения у партийных руководителей, но более вероятно, что это являлось неизбежным следствием советской доктрины, согласно которой будущая война являлась наступательной кампанией.
В открытую сигнал к организации партизанского движения был дан в радиообращении Сталина 3 июля 1941 года. В этой пространной речи, касавшейся многих аспектов войны, содержались и строки о партизанской войне: «В занятых врагом районах создавать отряды конных и пеших партизан и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны повсюду, для взрывов мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов и транспорта. В захваченных районах создать невыносимые условия для врага и всех его пособников. Преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия».
В это же самое время ряд советских правительственных органов начал лихорадочные приготовления к партизанской войне. По всей вероятности, единого официального координирующего органа не существовало, но вполне вероятно, что высокопоставленные партийные работники, работники НКВД и военачальники Красной армии время от времени проводили совещания, касающиеся роли их ведомств в организации партизанского движения. О координации действий свидетельствует тот факт, что, несмотря на некоторую двусмысленность, основные приказы по формированию партизанского движения содержали общие указания по распределению обязанностей.
Территориальная организация
1. Роль партии
Одним из главных органов, имевших непосредственное отношение к организации партизанского движения в 1941 году, была сама коммунистическая партия. Центральный комитет Всесоюзной коммунистической партии руководил формированием партизанских отрядов, при этом организационная структура партизанского движения должна была копировать существующую территориальную структуру партии. Вероятно, ряд партийных чиновников занимался этим вопросом начиная с июля, но точной информации относительно этого нет. Имеются конкретные свидетельства об организации партизанского движения на уровне областей РСФСР и союзных республик[112].
В данном разделе основное внимание уделяется территориальным партийным органам, включавшим в себя упомянутые выше уровни. Наиболее важные города имели собственные партийные организации, по статусу соответствовавшие партийным организациям сельских районов, в ряде случаев и областей. В крупных городах, разделенных на районы, существовали районные партийные организации. Городские партийные организации создавали подпольные центры; а в ряде городов либо на городском, либо на районном уровне создавались истребительные батальоны, большая часть личного состава которых впоследствии являлась основой для формирования партизанских отрядов. Основным уровнем, на котором создавались партизанские отряды в большинстве крупных городов (и тех, что были оккупированы, и таких, как, например, Ленинград, где немцев не было), являлись первичные партийные организации отдельных предприятий. Это было вполне логично, поскольку на заводе, фабрике или транспортном предприятии работало столько же членов партии, сколько их было в целом сельском районе. По всей видимости, истребительные батальоны не формировались на предприятиях, но там шло создание похожих подразделений «народного ополчения», откуда многие тоже попадали в партизаны.
