Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.) - [2]
Именно Черчиллю принадлежала идея создания на польской территории антисоветских отрядов, которые вобрали бы в себя личный состав разбитых белых армий, прежде всего – Северной и СевероЗападной. Польское военное руководство проделало значительную «совершенно секретную» организационную работу по формированию на своей территории «отряда русских беженцев», а также по вовлечению на польскую территорию отряда С. Н. Булак-Балаховича. Военное командование скоординировало свои действия с армией Украинской Народной Республики[3]. Из всей русской эмиграции Черчилль выбрал и кандидатуру на роль руководителя русских отрядов – в прошлом – боевика и террориста, теперь «демократа» Б. В. Савинкова. Кандидатура «свободного от империалистической российской традиции»[4] Б. Савинкова устраивала и польское военное руководство.
Работа по созданию «русского отряда» велась под непосредственным руководством французской военной миссии в Польше, которая регулярно посылала отчеты во французский Генеральный штаб. Б. Савинков и сотрудники организованного им Российского политического комитета (РПК) на средства, выделенные из польского бюджета через второй отдел штаба военного министерства Польши, собрали и перевезли в Польшу почти весь контингент интернированных офицеров и солдат бывшей Северо-Западной армии из Эстонии и Латвии и других добровольцев. Польское военное министерствоа организовало агитацию добровольцев в лагерях военнопленных красноармейцев. Результатом совместной работы стало создание двух армий – Народной демократической (НДА) под командованием Булак-Балаховича, 3-й Русской армии (3РА), подчиненной Врангелю, и казачьих отрядов.
Секретная деятельность по созданию антисоветских формирований велась в условиях советско-польской войны; ее интенсивность напрямую зависела от положения на фронте. Их общая численность к октябрю 1920 г. должна была составить не более 35 тысяч человек, но в реальности, как свидетельствуют документы второго отдела французской военной миссии, запланированной численности они не достигли. Сформированные части не были снабжены запланированным количеством вооружения, были плохо экипированы, наполовину раздеты и разуты. Вследствие систематических хищений командиров армий и организаторов этой «русской акции» добровольцы были полуголодными. В боевых действиях против Красной армии приняли участие не все антисоветские отряды.
Советское руководство располагало информацией об организационной деятельности Генерального штаба Польши по созданию «антисоветских формирований», но давало ей неадекватную оценку вследствие вполне объяснимой боязни очередной интервенции со стороны Стран согласия. «В Польше готовится грандиозное наступление на нас»[5], – предупреждал Г. В. Чичерин в ноябре 1920 г.
Заключение перемирия между Польшей и Советской Россией 12 октября 1920 г. заставило военное руководство Польши отказаться от явной финансовой поддержки «русской акции». Только Булак-Балахович принял решение совершить самостоятельный поход, который завершился в конце ноября 1920 г. полным разгромом его армии.
Все русские отряды были интернированы в польских лагерях. Личный состав численностью около 13 тысяч человек (3РА и НДА) и около 5 тысяч казаков получили статус беженцев, эти отряды и в лагерях сохранили военное деление и штаты. Условия содержания солдат и офицеров в лагерях до заключения Рижского мирного договора (март 1921 г.) были сносными, поскольку командование Польши и французская военная миссия еще возлагали надежды на изменение политической ситуации и возможность использования этого контингента в антисоветских целях.
Однако после заключения Соглашения о репатриации всех категорий граждан в феврале 1921 г. и заключения Рижского мира в марте 1921 г., а также ратификации этих документов ситуация в лагерях интернированных стала меняться в худшую сторону, несмотря на их востребованность в продолжавшихся политических играх.
Русские беженцы, в числе которых оказалось немало бывших военнопленных красноармейцев, стали заложниками в политических играх и планах «демократа» Б. Савинкова. Именно этот контингент он рассчитывал использовать при организации вылазок на территорию Советской России по линии Народного союза защиты родины и свободы (НСЗРиС), в разведывательной работе на советской территории по линии Информационного бюро и в «зеленом движении». На использование контингента интернированных в лагерях рассчитывал Булак-Балахович, когда приступил к созданию партизанских отрядов вдоль линии советско-польской границы. Значительный интерес к ним проявили и русские генералы в эмиграции, рассматривая беженцев из числа интернированных 3РА как составную часть Русской армии за рубежом.
Обеспечить сносное содержание русских беженцев из числа интернированных Б. Савинков и С. Булак-Балахович не смогли, поскольку немалые средства, которыми они располагали, были ими частью расхищены, частью направлены на «политическую работу». Командование Русской армии за рубежом направляло некоторые денежные средства на поддержание контингента 3РА, но они таяли, поскольку проходили через савинковский Российский эвакуационный комитет (РЭК).
