Советская разведка в Китае, 20-е годы XX века - [31]

Известно, что сотрудники царских консульств, разбросанные по разным городам Китая, так же как и сотрудники миссии в Пекине, вели разностороннюю антисоветскую деятельность. Они собирали белогвардейских офицеров, а затем переправляли их через границу в армии Колчака, Семенова, Врангеля. Известна роль князя Кудашева, возглавлявшего царскую миссию в Пекине, который укрывал бандита и убийцу Калмыкова, бежавшего в феврале 1920 г. из Харбина на китайскую территорию. Арестованный 8 марта китайскими властями, Калмыков содержался в цзилиньской тюрьме. Однако по указанию Кудашева царский консул в Цзилине (Гирине) Братцев помог Калмыкову 16 июля бежать из заключения, а затем укрывал его в своем консульстве до конца августа.[264]

Пекинское правительство безусловно было осведомлено об истинном характере «дипломатической» работы царского посланника. Для иллюстрации уместно рассказать о беседе между Кудашевым и министром иностранных дел Ян Хойцином, состоявшейся, очевидно, в середине сентября 1920 г. Встреча произошла по просьбе Кудашева, пришедшего заявить протест против того, что Вайцзяобу (Министерство иностранных дел) лишило бывшую царскую миссию права шифрованной переписки. Ян Хойцин, отклоняя протест, объяснил решение министерства тем, что «шифровки посольства несомненно связаны с политическими действиями», которые «могут создать затруднения для местных китайских властей». И чтобы не было сомнений, о каких действиях идет речь, министр сослался на пример цзилиньского консула, который, выполняя распоряжение Кудашева, очевидно, тоже переданное шифром, укрывал у себя политического преступника Калмыкова.[265]

Финансирование сотрудников консульств и их деятельности шло через Русско-Азиатский банк, в который Китай исправно вносил каждые два месяца 250 тыс. таэлей в счет погашения «боксерской» контрибуции.[266] Эти деньги шли в распоряжение Кудашева. Неоднократные протесты Советского правительства, отказавшегося от получения контрибуции, но требовавшего «не выдавать эти вознаграждения бывшим русским консулам… или русским организациям, на это незаконно претендующим», систематически игнорировались.[267]

7 августа, вскоре после того как пограничным властям было дано указание пропустить делегацию ДВР в Китай, пекинское правительство официально уведомило Кудашева и правление Русско-Азиатского банка о прекращении взносов «боксерских» денег и о том, что очередной взнос оно положит в китайский государственный банк.[268]

Как только царская миссия была лишена признания китайцев и Кудашев по известным причинам перестал выплачивать содержание консулам, часть из них обратилась к представителям ДВР с предложением своих услуг. Однако некоторые из них, по данным М. Казанина, просто занимались вымогательством и попрошайничеством. Несколько чиновников бывшего консульского аппарата были взяты на работу в аппарат миссии ДВР. Среди них очень хорошее впечатление производил Тужилин — бывший вице-консул в Цицикаре. Он был образованным китаеведом, скромным и одиноким.[269]

Поэтому закрытие всех царских консульств и отказ пекинского кабинета финансировать деятельность бывшей царской миссии являлись большим успехом советской дипломатии и выбивали финансовые рычаги у организаторов антисоветской деятельности, а также способствовали созданию минимально необходимых условий для ведения переговоров с миссией ДРВ, а позднее и с РСФСР, являясь первым шагом к нормализации советско-китайских отношений и признания Советской России.

После признания Советского Союза китайским правительством весной 1924 г. Бюроо по русским делам в Шанхае было закрыто, а здание российского консульства передано совестким консульским представителям.

Совесткая разведка в Китае внимательно следила за дальнейшими действиями царских консульских работников и организациями, создаваемыми при их участии.

По инициативе доктора Д. И. Казакова, председателя Русского православного братства, состоялось совещание русских эмигранстких организаций в Шанхае по вопросу о правомом положении эмигрантов из России. Избранная комиссия под председательством В. Ф. Гроссе выработала временное положение о Комитете защиты прав и интересов русских эмигрантов в Шанхае. Председателем комитета был избран В. Ф. Гроссе, а вице-председателем Н. А. Иванов. Новая эмигрантская организация стала называться Белым консульством.

Комитет был организован не на основе выборов, а по принципу личного подбора его состава. На первых порах своей деятельносчти комитету пришлось потратить много времени и труда по делу генерала Н. С. Анисимова, который с группой лиц в 450 человек вышел из подчинения генералу Ф. Л. Глебову[270] (имя Фалдей генерал сменил на Федор, считая его плебейским), захватил один из кораблей — Монгугай — и ушел на нем во Владивосток. Это был первый случай массвого возвращение русских эмигрантов в Советский Союз, оставшийся незамеченным за пределами Шанхая.[271]

С момента возникновения Комитета защиты прав у него возникли недоразумения с некоторыми эмигрантскими группами и их деятелями. В этих недоразумениях прежде всего сказалось столкновение гражданской и военной власти, т. е. В. Ф. Гроссе, бывшего российского генерального консула, и Ф. Л. Глебова, главы большой военной группы, прибывшей из Приморья. Эти разногласия усугубились еще и тем, что в стенах российского консульства до передачи его совестким властям функционировал комитет по репатриации русских.