Советская правда - [15]

В советской литературе есть замечательная книга. Она называется «Чапаев». Написал ее Дмитрий Фурманов. Книга широко известна за рубежами, она не умерла и сегодня, хотя сегодня события, изображенные в ней, стали уже историей.

Может быть, если бы кто-то взялся сейчас писать новый роман о Чапаеве, о его времени, не исключена возможность, что книга была бы обстоятельней, точнее по описаниям, богаче по эпитетам, метафорам и гиперболам, стройнее композиционно. Нет, не исключена такая возможность. Но не было бы в ней той страсти, того огня, той доподлинности, той впечатляющей правды, какими отмечена книга Дмитрия Фурманова, современника Чапаева, участника сражений Гражданской войны, чапаевского комиссара.

Зарубежному читателю отлично известна и другая советская книга – роман «Поднятая целина» Михаила Шолохова. Двадцать лет прошло со времени написания первой ее части, события коллективизации советской деревни, изображенные в книге, сегодня тоже стали событиями истории. Но никто еще не превзошел Шолохова в правдивости и яркости их изображения. И не только потому, что это писатель большой силы, большого таланта, но и потому, несомненно, что автор книги жил в ту горячую пору в деревне, сам участвовал в событиях, был их современником.

Я мог бы назвать многие десятки, сотни прекрасных книг и советских и зарубежных авторов, книг, сила и художественная ценность которых обусловлены не только талантом создателей, а и тем прежде всего, что создатели их отдали свой талант современности, посвятили его изображению жизни своих современников – для того, чтобы объяснить эту жизнь, изменять ее, улучшать.

Работа над темами современности обогащает писателя знанием человека, помогает ему видеть не только день нынешний, но и заглядывать вперед, в будущее. Для литератора оторваться от современности это все равно что было Антею оторваться от земли. В самом деле, вот небольшая история. Известно, что в состав Советского Союза входит союзная Узбекская республика – Советский Узбекистан. Если начитаться старых книг, старых архивных документов, летописных пергаментов и свитков да взяться по ним сочинять роман из жизни узбеков, получится книга о богачах-баях, о дехканах-бедняках, о всяческих подлостях и несправедливостях, о тяжкой доле узбекской женщины, которая во времена оны – до революции – была тут основной рабочей силой на хлопчатниковых полях и в домашнем хозяйстве.

Но вот минувшим летом 1959 года я впервые в своей жизни проехал тысячу с лишним километров по Ферганской долине – плодородной огромной впадине среди снеговых гор, изрезанной каналами и арыками, возделанной и цветущей. Где богачи-баи, где бедняки-дехкане? Здесь все стали зажиточными, обеспеченными. Все несправедливости отпали, потому что в колхозах колхозники получают строго по труду, затраченному в коллективном хозяйстве. Уходит в прошлое и некультурная кишлачная жизнь. Из глинобитных хижин люди переезжают в новые дома, окруженные молодыми садами. У многих крестьян-колхозников во дворах появились автомашины, мотоциклы, на смену ишаку как средству передвижения повсеместно пришел велосипед; даже возникла такая проблема: как быть с ишаками, куда их девать? Они уже никому не нужны.

Но зато какой богатый мир – мир чувств, стремлений, замыслов – откроется тому, кто войдет в жизнь узбекского народа сегодня, кто ближе узнает чудесных людей нового Узбекистана! Нелегко было женщине Востока сбросить чачван, переступить через многие стародедовские установления, выйти на дорогу полноправной счастливой жизни, но в Узбекистане она это сделала.

Вог вам и готовая канва для романа, для повести, для пьесы.

О прошлом пишут чернилами, о современности – кровью сердца. Может быть, поэтому и труднее писать о современности: строку за строкою, каплю за каплей раздает себя читателям писатель, пишущий о своем времени. Расход велик. Но зато велика и радость, когда современники узнают собственные черты в его книгах, когда его книги раскрывают им глаза на самих себя, когда в его книгах находят они ответы на многие волнующие их вопросы жизни, когда идут они за ним в жизнь, даже сами того не сознавая, дорогой, которую прокладывает он.

Что же тут спорить? Вопрос давно решен практикой, и прежде всего практикой величайших мастеров художественного слова.

Лицо писателя

Студенты Литературного института имени Горького попросили меня написать в их стенную газету о том, как я представляю себе лицо современного молодого литератора.

Отвечу: прежде всего как лицо общественника, общественного деятеля и ни в коем случае не затворника, не отшельника-«мыслителя». Конечно, и отшельники-одиночки, в том случае, когда не обойдены талантом, способны высекать огонь из камня. Но этот огонь тоже будет только для одиночек, для литературных гурманов, для снобов и смакователей – огонь холодный и скоро гаснущий.

Долго живут и волнуют умы миллионов те произведения, в которых изображается подлинно народная жизнь. Спросите тысячу читателей – окажется, что уайльдовский «Портрет Дориана Грея» из них прочли и помнят сегодня десятеро, а «Мать» Горького – многие сотни, хотя и «Портрет» (на русском языке) и «Мать» появились почти одновременно (с разницей в два-три года). Почти в одно время пошли к читателю стихи и словесного эквилибриста Игоря Северянина, и певца российской природы и российской души Сергея Есенина. Лишь поросшие мхом одиночки помнят сегодня трескучие строки «гения» московских и петербургских курсисток. Есенина же знают, как говорится, и стар и млад.