Советник королевы — суперагент Кремля - [36]

Именно в это время произошел случай, который свидетель^ ствовал о том, какую ценную информацию поставлял Блант Москве.

У МИ-5 в Москве был очень важный агент, имевший доступ к высшему руководству страны. Сотрудникам МИ-5, которые не вели его, было известно об этом агенте очень немногое. Бланту удалось установить, что агент «X» уже в течение семи лет направлял важные донесения в Лондон, что он работал в секретариате А. И. Микояна, а информацию передавал через офицера МИ-6 Гарольда Гибсона, когда тот посещал Москву. Этих сведений, посланных Блантом, было достаточно, чтобы установить, кто был этот «X». После того как Блант был переведен в отдел «Б», агент «X» исчез из поля зрения английской разведки. Позднее на вопрос английского журналиста, не причастен ли Блант к его исчезновению, последний, не отрицая этого, коротко прокомментировал историю так: «Он знал правила игры и тот риск, на который шел».

В мире разведки сентиментальность не в почете, там ведется суровая, подчас жестокая смертельная борьба, когда противники прибегают к самым крайним мерам. Это было характерно как для советской, так и английской и других разведок Запада²².

В первый период войны Блант умело использовал в целях советской разведки свою дружбу с В. Ротшильдом. Последний арендовал трехэтажный дом на Бентинг-стрит. Когда в сентябре 1940 года гитлеровская авиация начала наносить бомбовые удары по Лондону, Виктор и его жена Барбара, бывшая в то время в положении, решили перебраться в провинцию и сдать дом Бланту и двум его друзьям. Так как для троих он был слишком велик, Блант предложил и Берджесу присоединиться к ним. С тех пор дом превратился в место встреч двух советских разведчиков с нужными им людьми.

Привлекало это место англичан тем, что дом был известен как респектабельный «дом Ротшильда», тем, что он был прекрасно обставлен и, наконец, имел надежное бомбоубежище. Многие посетители предпочитали оставаться в нем и на ночь. В доме бывали К. Филби, когда он приезжал в Лондон, и другой член «кембриджской группы» (о котором я скажу позднее) — Дональд Маклин. В нем бывали Д.Д. Бернал, английский физик (в будущем иностранный член советской Академии наук, президент Всемирного совета мира). Среди посетителей этого «гнездышка миллионеров», как назвал его один из друзей Бланта, были будущие английские министры. Жаловали его и английские разведчики, в том числе Томас Харрис, друг Бланта, работавший в МИ-5. Часто посещал дом и Гай Лиделл, а потому и другие сотрудники МИ-5 были постоянными гостями дома на Бентинг-стрит. Джон Кастелло, которого я уже упоминал, отмечая, что на Бентинг-стрит были особенно рады именно Лиделлу, писал: «Один из наиболее важных директоров британской Секретной службы был вовлечен в центр круга Бланта. Главный штаб НКВД мог поздравить себя с этим достижением».

Лиделл не ограничивал себя во времени, когда встречался с Блантом и Берджесом: он помогал Бланту также в некоторых его не совсем ясных мероприятиях частного характера. Среди друзей Бланта по «гнездышку миллионеров» оказался и некто Джек Хэвит, человек совсем не кембриджского круга. Сын жестянщика, начавший свою карьеру как водопроводчик, он потом стал танцором и артистом хора. Блант встретил его на одной вечеринке в Военном министерстве, где Хэвит работал, будучи призванным в армию. Блант с помощью Лиделла освободил его от направления в войска Северной Африки и привлек к работе в МИ-5. Какой точно? Не совсем понято. Во время последнего расследования на вопрос, что он, Хэвит, делал для Бланта, тот ответил очень уклончиво. Иногда он сопровождал Бланта для досмотра багажа дипломатических курьеров.

Тайну этих досмотров раскрыл Роберт Сесил, назначенный помощником личного секретаря заместителя министра иностранных дел сэра Александра Кадогана. Сесил как-то прибыл в Форин оффис рано утром и столкнулся там лицом к лицу с Блантом. Они долго не виделись друг с другом. Блант так изменился, что Сесил не сразу узнал его. Офицерская форма делала его еще стройнее и выше. От прежнего преподавателя Тринити-колледжа, каким он знал его семь лет назад, казалось, мало что осталось. На вопрос Сесила, что он делает в МИД, да еще в такое раннее время, Блант ответил: «Расследую инцидент с дипломатическим багажом одного из посольств».

В действительности Блант по линии МИ-5 знакомился, разумеется нелегально, с дипломатическим багажом некоторых иностранных миссий, включая багаж союзных с Англией государств и стран — Польши, Голландии, Дании, чьи «правительства в изгнании» находились в Лондоне, а также диппочтой нейтралов — Испании, Швейцарии и Швеции. Блант руководил всеми этими операциями. Это была нелегкая работа. Она требовала железных нервов, точного расчета времени, чтобы не быть застигнутым врасплох.

В этой работе иногда принимал участие и К. Филби. В своей книге «Моя тайная война» он подробно рассказывает, как это делалось. Некоторые его замечания представляются очень интересными.

Прежде всего следовало так или иначе убедить дипломатических курьеров оставить их вализы на попечение англичан. Правда, курьерская служба во многих странах была организована слабо, да и курьеры не отличались особой дисциплинированностью. Часто задерживался вылет самолетов (а ведь почта пересылалась, как правило, по воздуху), и потому английские офицеры-таможенники могли свободно сослаться на задержку самолета или не указать точную дату его прибытия. Курьерам обычно сообщали «плохую сводку погоды» или говорили, что обнаружена «техническая неисправность» в самолете и т. д. И то и другое означало неопределенно долгое ожидание, и курьерам приходилось выбирать — сидеть ли на их вализах в аэропорту неизвестно сколько или отправиться в ближайший город в гостиницу. При этих обстоятельствах таможенник или офицер службы безопасности (часто эту роль играл Блант) любезно предлагал расстроившемуся курьеру оставить почту в его личном сейфе. «Я запру его сам на ваших глазах, старина, и все будет в порядке, когда Вы вернетесь», — говорил он. Немало курьеров попадали на эту дешевую приманку и спокойно уходили отдохнуть или повеселиться в соседний городок.