Совесть. Происхождение нравственной интуиции - [27]

В ответ на полученный опыт механизмы научения, опирающиеся на платформу заботы о других, выстраивают в мозге сложную модель социального мира, содержащую эмоции, нравственные ценности и социальные практики. Благодаря этой внутренней модели мы догадываемся о чувствах и намерениях окружающих и ориентируемся в социальном мире. Когда животные держатся вместе, они менее тревожны и более доверчивы. Следовательно, сотрудничество, груминг, готовность делиться едой и защищать друг друга возникают там, где преобладает доверие.

Формирование социальных связей и, как следствие, беспокойство и стремление сохранить их — крайне важное свойство человеческой природы. Тем не менее наша принадлежность обществу благополучно уживается с заботой о себе. Мы не перестанем думать о себе только потому, что связаны с другими. Всем нам приходится считаться с тем, что забота о себе и забота о других находятся на разных чашах весов, порой с трудом удерживая баланс. Переусердствуешь в одном, и тебя обвинят в эгоизме. Перестараешься в другом, и тебя упрекнут в пренебрежении собственными интересами ради безрассудной благотворительности.

Приобретенные модели заботливого поведения — привычки и нормы — формируются в процессе нашего развития, когда мы узнаем, как вести себя с другими. Система вознаграждения закрепляет социальные нормы посредством механизмов подражания и «кнута и пряника» — удовольствия от общественного одобрения и страданий от общественного порицания. Со временем мы начинаем испытывать неприятную тревогу, когда у нас возникнет искушение украсть или солгать, а собираясь утешить пострадавшего друга или помочь родителям с новорожденным, заранее ощущаем удовлетворение. Постепенно социальное поведение становится все более сложным. Благодаря коре головного мозга нам удается проявить в заботе гибкость и интеллект.

В совокупности нейронные системы, отвечающие за социальность и заботу о себе, — и за усвоение социальных норм, — создают то, что мы называем совестью. В этом смысле совесть — это структура в мозге, посредством которого наши инстинкты заботы о себе и других в ходе развития, подражания и научения принимают конкретные поведенческие формы. В следующей главе мы рассмотрим нейронный субстрат усвоения норм и его взаимосвязь с основанием для социальности.

Глава 3. Обучение и социальные навыки

Три пути ведут к знанию: путь размышления — самый благородный, путь подражания — самый легкий, и путь опыта — самый горький.

Конфуций. Аналекты

Наблюдения Конфуция относятся к познанию как социального мира, так и физического. Касаются они и формирования совести, начиная с раннего детства и до конца жизни, и отработки ударов в гольфе, и оттачивания хирургических приемов. Заметим, однако, что в своем суждении Конфуций ни словом не обмолвился о положительных сторонах познания на опыте. В этой недомолвке, возможно, отражена общая черта наших автобиографических воспоминаний. Размышляя о том, чему мы научились на опыте, мы склонны припоминать прежде всего неудачи, неверные шаги, промахи, неловкие ситуации. Тем не менее положительное подкрепление — важная сторона обучения на опыте, особенно для усвоения норм и повседневного поведения, принятого в нашей социальной среде. Общественное одобрение, включение в группу, общий смех — все это ощутимые награды[98].

Обучение, подкрепленное вознаграждением, прочно завязано на тревоге или удовлетворении. Собака, например, обнаруживает дискомфорт, если от нее требуют нарушить крепко усвоенный запрет. Я узнала об этом еще в детстве. Наш пастуший пес Ник был приучен заходить в дом не дальше кухни. Когда ему было года три, я как-то раз осталась дома одна и, маясь от безделья, решила проверить, получится ли уговорить его зайти в гостиную. Встав за воображаемым порогом комнаты, я позвала Ника и начала убеждать, что ничего страшного, сейчас можно, никто не будет ругать. Он смотрел на меня исподлобья, поджав хвост. Он был в растерянности. И все-таки, как я ни уговаривала, он не поддался. Тогда я повысила ставки, подманивая его куском колбасы. Ник совсем сконфузился, опустил голову, но ко мне не двинулся. Попятился, развернулся и вышел из дома. Теперь настала моя очередь стыдиться — мне стало совестно, что я подбивала его сделать то, что ему запрещали.

Хотя давно известно, что обучение посредством подкрепления — это эффективный метод для формирования нужного поведения, механизмы этого воздействия до недавнего времени оставались скрытыми в нейронных структурах мозга. Каким образом обучение способствует преодолению инстинктов и сильных желаний? Как удается с его помощью выработать поведенческие навыки, не предусмотренные эволюционным развитием, такие как вождение машины?

Среди поразительных событий в нейронауке в последние три десятилетия — последовательное открытие механизмов обучения с помощью вознаграждения (или обучения с подкреплением). Судя по всему, те же самые механизмы действуют и при усвоении социальных и внесоциальных норм: как вести себя, когда заседаешь в жюри присяжных, как поменять колесо у машины, как предложить помощь оказавшемуся в затруднительном положении, как поставить на ровный киль перевернувшуюся байдарку. В игру могут вступать самые разные фоновые навыки и воспоминания, однако механизмы вознаграждения одни и те же.