Совещание - [5]

Готье-Монвель (со смехом). Совсем другое дело!

Клодина Ле Галлек (oнa шокирована). Жан-Поль, вас заносит! Явно заносит! Как тут можно говорить "переманил"?

Готье-Монвель. Ладно, ладно... Признаю, "переманил" — это чересчур. Излишняя резкость...

Клодина Ле Галлек. И потом, если Шарль-Эдуар...

Готье-Монвель. Дорогая Клодина, если бы Шарля-Эдуара не было, его следовало бы придумать. Это гениальный дипломат, это Фуше и Талейран Сен-Жерменского предместья [1].

Клодина Ле Галлек. Перестаньте! Перестаньте! Хватит поносить Шарля-Эдуара. Ведь он воспитаннейший, умнейший человек... и отличный музыкант! Божественно играет на рояле. Вы знаете, что он учился у Ива Ната? (Пауза). И еще он такой приятный внешне...

Готье-Монвель. Вы случайно не влюбились? Может, перейдете к нему в "Гранадос"?

Шариу. Дорогая Клодина, я буду счастлив принять вас...

Клодина Ле Галлек. Мне хорошо в "Пресс дю Шеналь", и я не имею ни малейшего желания уходить оттуда. Начальство меня любит, ласкает и балует. Но я считаю, что вы несправедливы к Шарлю-Эдуару. Вы просто завидуете ему. В интересах своего издательства (повернувшись к Шариу) — вашего издательства он занимается связями с общественностью и работает не жалея сил. Он по очереди приглашает членов жюри основных премий на ужины и обеды, а между нами, некоторые из них почти что выжили из ума, так что вряд ли он получает удовольствие от этих встреч. И он использует любой повод — семейное торжество, день рождения, награждение орденом, — чтобы послать кому-то коробку конфет, а кому-то цветы или просто теплое письмо с поздравлениями. Это же адский труд! Мне остается только жалеть, что в "Пресс дю Шеналь" нет своего Шарля-Эдуара!

Готье-Монвель. Дорогая Клодина, вы одна стоите десятка Шарль-Эдуаров!

Клодина Ле Галлек. Вы гадкий льстец, вам должно быть стыдно.

Шариу. Жан-Поль говорит чистую правду.

Клодина Ле Галлек. Но я не заслужила...

Готье-Монвель. Нам несказанно повезло, что у нас в жюри такая очаровательная женщина — протестуйте, краснейте, но это факт...

Шариу. А также самая необычная и смелая романистка со времен Колетт - великой Колетт...

Клодина Ле Галлек. Тут я уже не просто краснею, я пылаю!

Готье-Монвель. Но этот яркий румянец так идет к цвету вашего платья! (Наклоняясь к Клодине.) Так идет!

Клодина Ле Галлек (изображая смущение). Жан-Поль, Жан-Поль!

Готье-Монвель (совсем другим тоном). Давайте подытожим. Итак, "Празднику у Капулетти" достается "Севинье", "Трудным родам" — "Констан", а роману, вышедшему в "Гранадосе" — премия Жирардена. Вас это устроит?

Клодина Ле Галлек. Бог ты мой, ну конечно, почему же нет? По-моему, это разумное распределение наград... (Пауза.) Может, прямо сейчас и пообедаем?

Готье-Монвель. Прошу вас, давайте соблюдать формальности. Надо же все-таки проголосовать. А чтобы проголосовать, надо дождаться Микаэля. (Смотрит на часы.) Ничего себе! Выпьем по бокалу шампанского?

Клодина Ле Галлек. С удовольствием. (Пауза.) Как себя чувствует Фердинан?

Готье-Монвель. Фердинан?

Клодина. Фердинан Бенаму.

Шариу. Правда, он же Фердинан! Все почему-то называют его по фамилии.

Клодина Ле Галлек. Как он?

Готье-Монвель. Сносно. На прошлой неделе мы с Александром были у него в больнице...

Шариу. Кхм... (Прокашливается.) Кхм...

Готье-Монвель. Александр был у него в больнице... Он совсем плох, бедняга.

Шариу. Да, это конец.

Клодина Ле Галлек. Я так ценила его.

Шариу. Мы все его ценили.

Клодина Ле Галлек. Вы уже думали о... о ком-нибудь?

Шариу. Клодина, он еще не умер, а вы уже подыскиваете ему...

Клодина Ле Галлек. Что? Ничего я не подыскиваю. Просто размышляю вслух...

Готье-Монвель. Дорогой Александр, нельзя упрекать Клодину за то, что она... размышляет. (Клодине.) Мы, как и вы, пока еще ничего не подыскиваем...

Шариу. Это преждевременно.

Готье-Монвель. Явно преждевременно.

Шариу. Да, явно преждевременно.

Готье-Монвель. По ходу разговора мы назвали несколько имен... (Пауза.) В частности, мы подумали о Фейю...

Шариу. Ты подумал! А я тебе сказал, что не это имя назвал бы среди первых!

Готье-Монвель. Верно. А я тебе ответил, что мы должны сохранить некий баланс...

Шариу. Жан-Поль хочет сохранить процентный состав нашего жюри: три автора "Вожла", три автора "Гранадоса", два автора "Пресс дю Шеналь" и два независимых выборщика. Поскольку Бенаму — автор "Вожла", его преемник тоже должен быть автором "Вожла".

Клодина Ле Галлек. Насколько я знаю, в нашем уставе такого правила нет.

Готье-Монвель. Верно. Но так... целесообразнее.

Клодина Ле Галлек. Скажите, помимо этих... тонкостей, вас ничего не смущает в составе нашего жюри?

Готье-Монвель. Да вроде бы...

Клодина Ле Галлек. Девять мужчин и одна-единственная женщина – это вас не смущает?

Готье-Монвель. В жюри премии Жирардена вообще ни одной женщины, в жюри академической премии — тоже только одна...

Клодина Ле Галлек (перебивает). Меня не интересует состав других жюри. Вы бы еще напомнили мнe, чтo во Французской академии первая женщина появилась только через триста пятьдесят лет после основания.

Готье-Монвель. Французская академия — это Французская академия. В эпоху ее основания...

Клодина Ле Галлек