Совершенно секретно - [17]

На улице Баштовой он увидел Риолетто. Итальянец ожидал его у цветочного павильона.

– Как? – спросил Клос.

– В порядке. Однако же, отвратительная это работа, – ответил итальянец. – Пушке вернулся домой на десять минут раньше… Он даже не защищался, а только кричал, ужасно кричал. Все это длилось несколько секунд…

– Отвратительная работа, – повторил Клос. – Вам предстоит разговор с Бруннером. Он будет нелегким.

Риолетто понимающе кивнул:

– Знаю. Я готов. И когда только закончится эта проклятая война?

– Закончится. Поражение фашизма неминуемо, – ответил Клос.

– По профессии я химик, – сказал Риолетто, – и мечтаю снова заняться своим любимым делом.

Быстро опускались сумерки. В пригороде было безлюдно, здесь даже армейские патрули появлялись редко. Клос пришел в заброшенную мастерскую за две минуты до условленного срока. Присел немного отдохнуть. Наконец-то наступил последний вечер перед операцией. Данка возвратится к своим… Задание Центра должно быть выполнено.

Данка прибежала, еле переводя дыхание.

– Думала, что опоздаю, – проговорила она, – и не найду тебя. Рейли не хотел меня отпускать, как будто чувствовал, что больше никогда меня не увидит.

– За тобой никто не следил? – спросил Клос.

– Как будто бы нет, – неуверенно ответила Данка. Она вспомнила, что, когда свернула с Польной на Огродову, заметила силуэт мужчины, показавшегося ей знакомым. Больше она никого не видела. Немного поболталась по городу, ибо не было полной уверенности, что за ней не следят.

– Пойдешь к Мартину, – сказал Клос, – и узнаешь, как обстоит дело с готовностью к операции. Центр благодарит тебя.

– Спасибо, – шепнула Данка. – Что будем делать с Рейли?

Ответить Клос не успел. Услышав шорох, негромкие шаги, а потом грохот – кто-то налетел на ведро. Клос резко повернулся и увидел Гляубеля, который стоял с пистолетом в руке.

– Руки вверх, Клос! И ты тоже! Выше, выше ручки! – властно скомандовал Гляубель. – Я не ошибся. Теперь вы в моих руках… Провалился ты, Клос…

Клос мгновенно бросился на пол. Падая, схватил какой-то железный прут и швырнул его в гестаповца.

Гляубель выстрелил, но промахнулся. Клос выбил пистолет из его руки. Это произошло в считанные секунды, но Клосу они показались вечностью. Гляубель был сильным и ловким. Он вырвался из рук Клоса и отскочил к двери. Клос молниеносно поднял пистолет. Они выстрелили одновременно – он и Данка. Гестаповец медленно осел на землю…

– Торопись! – сказал Клос. – Иди немедленно к Мартину. Помни, что завтра рано утром проводим операцию.

11

Пулковский и Рейли выехали в намеченное время под охраной эсэсовцев. День стоял по-весеннему теплый, шоссе тянулось через лес, потом по холмистой местности, на которой раскинулись зеленые поля и луга, покрытые легкой дымкой.

Старый ученый молча сидел около Рейли, глубоко вдыхая свежий воздух. Давно уже он не видел настоящего леса и зеленых полей, много месяцев был лишен свободы и чистого воздуха.

– За три дня все закончим, – сказал Рейли.

– Освободят ли мою жену? – спросил Пулковский. Рейли молчал. Он должен был ответить: «Да, конечно, ее выпустят сразу же после окончания испытаний», но, посмотрев на польского ученого, не смог произнести ни слова. Вспомнил, что Данка сегодня не вышла на работу, даже не попрощавшись с ним, и его охватило беспокойство: вероятно, с ней что-то случилось. Может быть, ее арестовали.

Когда подъезжали к лесу, водитель автомашины прибавил скорость и вдруг неожиданно резко затормозил. Дорогу перекрывал шлагбаум. Двое жандармов подошли к автомашине.

– Документы! – строго потребовал один из них.

– Какие документы? Дано указание не задерживать нас! – крикнул Рейли.

Один из эсэсовцев, сидевших в автомашине, поднялся и властно сказал жандарму:

– Подними шлагбаум, не задерживай!

В этот момент прогремели выстрелы. Жандармы бросились на землю и открыли огонь. Из-за пригорка около шоссе застрочил ручной пулемет. Эсэсовцы свалились в придорожный ров, ни один из них не успел выстрелить. Пулеметная очередь скосила всех. Голова водителя склонилась на руль, по виску побежала струйка крови.

Рейли выхватил пистолет из кармана, но не успел снять с предохранителя, как вдруг увидел Данку. Она спускалась с пригорка с автоматом в руке. Послышался ее голос:

– Не стрелять!.. Вы свободны, доктор Пулковский, – сказала Данка, подойдя к автомашине, и посмотрела на Рейли. На лице директора застыло выражение безграничного удивления.

12

В это самое время в квартире на втором этаже дома номер 15 по улице Валовой раздался звонок. Двое гестаповцев, которые сидели за столиком и играли в карты, сорвались с места и выхватили пистолеты.

– Спокойно, – проговорил один из них, обращаясь к Эдварду и Казику. – Застрелю на месте, если только попытаетесь встать и подать голос.

Эдвард с беспокойством посмотрел на дверь. Это кто-то из его людей? Не может быть. Все предупреждены. На явку никто не пришел. Тогда кто?

Гестаповец толкнул его рукояткой пистолета в спину и показал на дверь.

Эдвард, не торопясь, повернул ключ в замке и открыл дверь, чувствуя спиной прикосновение дула пистолета.

На пороге стоял почтальон.

– Здесь проживает господин Эдвард Кадя? – спросил он. В эту минуту гестаповцы захлопнули за ним дверь. Почтальон увидел вооруженных мужчин.