Соучастница - [15]

Шрифт
Интервал

– Что ж, – выдавила она из себя, наконец, – я только хотела оказать вам услугу.

Он ее обидел, это было очевидно.

– Я уезжаю… Не буду больше отнимать у вас время. Он настежь распахнул дверь и подумал, какую любезность сказать ей на прощание:

– Я сожалею, что вам пришлось побеспокоиться. Она ответила ему разочарованной гримасой, затем, бросив сухое «до свидания», сбежала по ступенькам крыльца, не оборачиваясь. Хлопнула дверца, зажглись фары, заурчал мотор. Сообразуясь с настроением водителя, «Ланча» резко сорвалась с места.

Филипп захлопнул дверь и повернул задвижку. Раймонда, босая, спускалась по лестнице.

– О, Господи, – вздохнул Филипп, – избави меня от друзей моих!

Раймонда направилась к нему. Что-то в ней изменилось, хотя он не мог бы сказать, что именно.

– Извини, что прислушивалась, – произнесла она язвительным тоном, возвращаясь в гостиную, – но очень уж мне хотелось узнать, кому принадлежит этот прелестный женский голосок.

– Это была сестра Робера.

– Знаю. Теперь понятно, почему ты так спешил выпроводить меня.

Повеяло сценой ревности, и желая любой ценой предотвратить ее, он не заметил сарказма.

– Вот видишь, – заявил он нейтральным тоном, – я был прав. Мы не застрахованы ни от каких случайностей.

– Ну, этот визит наверняка не так уж случаен!

Ей все-таки нужна была сцена. Никакой возможности ускользнуть.

– Конечно, я назначил ей свидание, – иронично заметил он.

Теперь уже он начинал выходить из себя. Слащаво улыбаясь, Раймонда прятала когти, чтобы потом больнее царапнуть.

– Разве вы не собирались поужинать здесь вместе? Он воздел руки.

– Откуда ты это взяла?

– О! Я не слышала всего разговора, но все-таки поняла, что она собиралась приготовить ужин на кухне.

– Ну, это уже слишком!

Он в одинаковой мере взбунтовался как против невезения, так и против Раймонды.

– Если бы ты слышала все… слышала все, – отчеканил он, – ты бы знала, что Люсетта приехала за мной потому, что Робер приглашал меня на ужин, а я отказался. И не о чем больше говорить! Что же касается кухни… – В своем простодушии он поверил в эффективность ясной и четко сформулированной истины. – Что касается кухни… видя, что я не хочу никуда ехать и что я еще не поел, она предложила мне свои услуги.

Услуги! Какой удачный эвфемизм!

– Скажи еще, что она моя любовница.

– Нет, вряд ли… Но это, разумеется, не по ее вине.

Я знаю, что такое влюбленная женщина, но она… Никогда бы не подумала, что она может быть такой наглой. А теперь, когда ты овдовел…

– Я достаточно взрослый, чтобы защитить себя.

– Если только сам этого захочешь.

– Захочу, захочу… на что ты намекаешь? – Он сделал над собой усилие, чтобы успокоиться. – Полноте, дорогая, ты что же, не веришь мне больше?

Он попытался обнять ее за талию. Она выскользнула.

– Ты же сам сказал: сейчас не время для сердечных излияний. – Она поставила между ним и собой кресло. – Эта потаскушка так увивается за тобой, что, если бы меня сегодня здесь не было…

Он ее грубо одернул:

– В конце концов ты мне осточертела со своей ревностью! Нашла о чем думать. Сейчас не это главное!

– Главное для меня…

Она обошла вокруг кресла и приблизилась к нему. На лице у нее лежала печать той торжественности, которую он не раз уже видел в аналогичных обстоятельствах. Сегодня он обнаружил на нем еще и решимость, что не могло не произвести на него впечатления.

– Самое главное для меня, Филипп, это не потерять тебя. Я согласилась на все, что ты хотел… Я не думала об опасностях… – Ее голос также звучал непривычно. Он был более холодный, более резкий. – Я не хочу тебя терять… Чего бы мне это ни стоило. Теперь я знаю, какой опасности подвергаюсь, если уеду…

Филипп насторожился.

– Что это значит?

– Что я не поеду.

– В любом случае, – сказал он, отказываясь принимать ее всерьез, – будешь ли ты в Париже или Марселе, это ничего не меняет. Мы не сможем ни видеться, ни перезваниваться.

– Ты меня не понял, Филипп… – Она нацелила указательный палец на пол. – Я остаюсь здесь… в доме.

Худшего нельзя было и придумать. Она сошла с ума, совсем рехнулась, и не отдавала в этом себе отчета. Да понимала ли она вообще, какое ужасное дело они затеяли?

– Ты знаешь, к чему может нас привести неосторожность. Все полетит к черту из-за… из-за одного каприза… из-за… – Мысли путались у него в голове. Он заикался. – Представь, ты сидишь в заточении на втором этаже, боишься даже выглянуть в окно, даже подойти к нему, вздрагиваешь от каждого звонка в дверь… Это по меньшей мере неблагоразумно! Ну подумай сама.

– Я уже все обдумала: я остаюсь.

У нее был вид упрямого ребенка, глухого к любой аргументации, что раздражало даже больше, чем бунт. Его так и подмывало дать ей пощечину. Он сжал кулаки и в последний раз попытался ее образумить:

– Если бы это был вопрос нескольких дней, еще куда ни шло. Но сколько времени это продлится?

– Столько, сколько будет нужно. Без тебя я отсюда не уеду. И это не каприз…

Он уже не слушал и широкими шагами ходил взад и вперед по комнате, чтобы успокоить нервы. Ему удавалось овладевать собой лишь с помощью физических упражнений, подавляя нарастающую бурю негодования.

Произносимые Раймондой обрывки фраз эхом отдавались у него в ушах:


Еще от автора Луи Тома
Фрагмент

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Запоздалое раскаяние

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Венецианская птица. Королек. Секреты Рейнбердов

«Венецианская птица».К частному детективу Эдварду Мерсеру обращается американский миллионер с просьбой найти в Венеции некоего художника. Мерсер узнает, что художник давно мертв, а человек, сообщивший ему об этом, погибает. А вскоре на частного детектива начинают охоту те, кто не хочет, чтобы правда об их смерти выплыла наружу…«Королек».При загадочных обстоятельствах умирает знаменитый ученый Генри Диллинг. А жизнь его возлюбленной Лили превращается в ад. За ней постоянно следят, ее преследуют, угрожают расправой.


Досье на Шерлока Холмса

Книга содержит подробные биографии Шерлока Холмса и доктора Уотсона, составленные одним из лучших авторов шерлокианы Джун Томсон на основании детального анализа всех произведений А. Конан Дойла о великом сыщике.


Пассажирка из Кале

Классика детективного жанра!Таинственные истории о преступлениях, совершенных в замкнутом пространстве. Несущийся навстречу беде поезд – их главный герой… Романы «Римский экспресс» и «Пассажирка из Кале», включенные в это издание, начинаются похоже: поезд отправляется и впереди, казалось бы, скучные часы ожидания… Но в конечный пункт пассажиры приедут другими людьми. Если, конечно, останутся живы…


Искатель, 2013 № 03

Для детей от 16 летАнатолий ГАЛКИННАРОДНЫЕ МСТИТЕЛИповестьСкайрайдерПОРТРЕТроман.


Загадка рубина «Аббас»

Случаи из практики величайшего сыщика всех времен и народов, о которых только упоминал в своих рассказах его друг и ассистент доктор Уотсон.Известный карточный скандал в «Нонпарель-клубе», случившийся вскоре после завершения дела о собаке Баскервилей.


О, Гамлет мой! я отравилась!

Журнал «Наука и жизнь», 2011 г., № 4, стр. 136-138.